«В лунном сиянии» А.Фет
«В лунном сиянии» Афанасий Фет
Выйдем с тобой побродить В лунном сиянии! Долго ли душу томить В темном молчании!
Пруд как блестящая сталь, Травы в рыдании, Мельница, речка и даль В лунном сиянии.
Можно ль тужить и не жить Нам в обаянии? Выйдем тихонько бродить В лунном сиянии!
Анализ стихотворения Фета «В лунном сиянии»
Излюбленным временем суток для фетовского лирического героя становится безветренная ясная ночь. Безмятежно спящую природу озаряет сияние звезд и «лунного серпа», которое напоминает блеск серебра. Эпитетами, связанными с мягким холодным светом, наделяются различные детали пейзажа: травы и листва деревьев, прозрачный поток ручья, крыша дома. Герой, погруженный в очарование «серебром окаймленной» темноты, отправляется на прогулку или с нетерпением ждет свидания. Лунная ночь — пора для страстных признаний «безумного» влюбленного, момент, порождающий «воздушные стремления», невероятные мечты, и время прозрения, погружения в таинственную «бездну» неизведанной горней выси.
В рефрене, звучащем в поэтическом тексте 1885 г. побудительные интонации выражены при помощи глагола в повелительном наклонении. Лирический субъект, привлеченный переливающейся красотой неяркого света, приглашает на романтическую прогулку своего адресата. В роли последнего выступает возлюбленная — об этом свидетельствуют особенности идейно-образного наполнения фетовского художественного мира.
За рефреном следует замечание, проясняющее состояние души адресата. Параллельно мотиву прогулки возникает сюжетная линия, связанная с душевным дискомфортом, «томлением». По мысли героя, гулянье под луной поможет преодолеть внутренние тревогу и печаль.
Центральный катрен посвящен изображению пейзажной зарисовки. Ее привлекательный вид призван побудить милую к согласию, поэтому герой перечисляет, «нанизывает» природные реалии, будто набирает аргументацию в пользу своего предложения. Что может привлечь ночного созерцателя? Из близких объектов — пруд и травы в ночной росе, из отдаленных — панорама, которая охватывает мельницу, речку и общую перспективу. Доминанты, поданные крупным планом, обогащаются художественными тропами: спокойная вода сравнивается с «блестящей сталью», а метафорическая конструкция «в рыдании» не только указывает на обильную росу, но также служит для обозначения полноты чувств. В последнем из тропов визуальный образ и порожденные им впечатления сливаются воедино.
Риторический вопрос, открывающий финальный эпизод, возвращает лирическую ситуацию к теме душевной тоски, заявленной зачином. При помощи стилистической фигуры укрепляется мысль о несвоевременности и неуместности грусти на фоне великолепной зарисовки. Чтобы замкнуть композицию, поэт прибегает к испытанному способу — задействует рефрен, как в произведениях «Не отходи от меня…» или «Серенада ».
Анализ стихотворения Фета «Морская даль во мгле туманной…»
В сороковые годы девятнадцатого столетия Фет заинтересовался морской тематикой. В этот период он побывал в Италии, где мог любоваться открытыми пейзажами, дышать прохладным соленым ветром и думать о жизни, прогуливаясь по морскому берегу под утренними лучами солнца. В последствии морские картины, которые поэт видел каждый день во время своего пребывания в этой стране, стали основой его пейзажных стихотворений. В 1857 году Фет создает стихотворение ««Морская даль во мгле туманной…», которое и по ныне считается одним из лучших образцов морской пейзажной лирики
В нем, кажется, нет границ, нет четкого начала и конца, оно захватывает и тянет за собой внимание читателя, которое уплывает вдаль словно по течению. Автор добивается такого эффекта благодаря умелому использованию цвета, звуков, передачи динамики
Фет прекрасно чувствует свое окружение, он понимает природу, любит ее.
В этом произведении Фет использует прием, который сегодня широко используется в кино: взгляд лирического героя, а значит и читателя, движется плавно, не спеша, из далека все ближе и ближе, на первый план. Поэт пристально наблюдает за движением одной волны: с момента ее зарождения до момента условной смерти, когда она разбивается о скалы в падении.
Чайки озвучивают этот пейзаж. Делают его более правдоподобным.
Фет понимает некую существующую невидимую связь между человеком и морем. Море дарует человеку энергию, оно меняет настроение того, кто находится рядом с ним.
Это стихотворение имеет философский смысл, намекающий о незыблемой связи человека с природой, ведь корни его идут оттуда же. Но первостепенная задача подобных стихотворений все же показать читателем красоту моря, призвать хотя бы раз в жизни суметь насладиться этой красотой, испытав непередаваемые ощущения.
Анализ стихотворения Фета «Поэтам»
«Дарование Фета совершенно самобытное, особенное, до того особенное, что особенность переходит у него в причудливость, подчас самую странную неясность или в такого рода утонченность, которая кажется изысканностью». Так писал о творчестве А.А. Фета Аполлон Григорьев, который был советчиком в творческих делах поэта.
А. Фет стремился передать тонкие переживания человека, сделать их доступными читателю.
Стихотворение «Поэтам» было написано 5 июня 1890 года и обращено к собратьям по перу.
Стихотворение отражает в целом мотивы и настроения поэзии Фета: быть убежищем от всех житейских скорбей. «Поэтам» можно отнести к ряду стихотворений о назначении поэзии, ее могуществе. Стихотворение состоит из четырех строф, каждая из которых цепь образов, внутренней жизни человека, объединенных мотивом поэзии. Тематическое единство стихотворения подчеркнуто его композицией — каждое четверостишие — одно предложение, прославляющее поэзию. Тон всему повествованию задает первая строфа, в которой лирический герой показывает свое отношение к поэтам, а значит и поэзии:
Сердце трепещет отрадно и больно,
Подняты очи и руки воздеты,
Здесь на коленях я снова невольно,
Как и бывало, пред вами, поэты.
Лирическое напряжение передают слова высокого стиля: очи, руки воздеты, провидит, песнопенье, чертоги, грезы; эпитеты: благовонные розы, прозрачно-воздушные радуги, мимолетные грезы.
Возможности поэзии огромны:
Только у вас мимолетные грезы
Старыми в душу глядятся друзьями,
Только у вас благовонные розы
Вечно восторга блистают слезами.
Она, поэзия, воспитала и лирического героя, в чертогах поэтов «окрылился» его дух:
В ваших чертогах мой дух окрылился,
Правду провидит он с высей творенья,
Этот листок, что иссох и свалился,
Золотом вечным горит в песнопенье.
В стихотворении выдержано «единство представления», которое Фет называл первым художественным законом. Здесь можно говорить о ритмической композиции. Ритм следует за смыслом, за развитием темы.
Стихотворение «Поэтам» образует цикл с другими стихотворениями, также прославляющими поэзию: «Одним толчком согнать ладью живую…», «Если радует утро тебя…» и др. где особенно выразителен, впечатляющ мотив победы поэзии над временем, мотив бессмертия мгновения, если оно запечатлено поэтом.
Вариант 2
Фет – был очень трогательным и эмоциональным человеком, которого из состояния полного внутреннего умиротворения могло вывести практически любое событие, даже падение простого листа с дерева. Фет во всё видел некое отражение эмоциональной составляющей человеческой личности, тем самым говоря о том, что человек больше существо социальное, а не существо разума. Однако далеко не все были согласны с этим мнением. Часто произведения Фета критиковались за его чрезмерную эмоциональность, что также отразилось на его произведениях. Спорить же о том на пользу это пошло произведениям или же во вред можно довольно долго, однако и та и та сторона достаточно часто сходится во мнении, что Фет был действительно талантливым писателем. Подтверждением этому послужит стихотворение “Певице”.
В этом стихотворении автор довольно точно и ясно передаёт свои чувства, однако он также скрывает их под пеленой чувственной окраски произведения, что также создаёт вокруг произведения некую туманную завесу, не позволяющую полностью прочувствовать чувства автора. Он как бы запрещает читателю знать больше, чем того желает автор. Таким образом, произведение становится, как и откровением автора о его чувствах, которые он испытывал во время написания произведения.
Как видно из произведения, в произведении автор в большей степени руководствуется музыкальной составляющей жизни, ведь именно ей он вдохновился, и решил написать об этом стихотворении, которое в полной степени передало тему, которую он старался донести до читателя – чувственную силу музыки. В стихотворении все его части представляют собой нечто вроде нот, которые и составляют собой целое музыкальное произведение, которое читателю необходимо не прослушать, но прочитать. Всеми литературными тропами автор создаёт гармонию, точно такую же, которую используют в музыке, и также слова представляют не слова вовсе, а аккорды произведения, которые отдельно и звучат не очень, но в совокупности создают полную гармонию.
Также в стихотворении он использует достаточно не простые литературные приёмы, которые придают ему образцовую окраску, создавая тем самым уникальные образы и атмосферу в произведении
Автор использует фразеологические обороты, которые редко кто использовал в своих произведениях, тем самым создавая нечто новое, нечто, что вызовет у читателя реакцию, неважно какую, но вызовет, что и донесёт произведение до большего количества читателей
Подводя итог всему вышесказанному, можно с уверенностью сказать, что Фет достаточно талантливый писатель, который написал по истине великолепное стихотворение “Певице”.
Анализ стихотворения Певице по плану
Анализ стихотворения А. Фета
Болдырева Александра Ученик (61), закрыт 5 лет назад
Целый мир от красоты От велика и до мала, И напрасно ищешь ты Отыскать её начало.
Что такое день или век Перед тем, что бесконечно? Хоть не вечен человек, То, что вечно-человечно.
Lily
Мастер (1080) 5 лет назад
Интересное стихотворение. Первый раз его вижу. Я не уверена в точности, но примерно будет смысл таков: Все хорошее и доброе что есть в мире существует бесконечно. Любовь, вера, надежда, дружба, список можно перечислять бесконечно, — это красота нашего мира. Это никогда не иссякнет, не перестанет жить. Будут войны, сорры, смерть, но всё равно останется в наших сердцах всё то хорошее что и было сначала. Красота останется в сердцах людей не смотря не на что, потому что «То, что вечно-человечно. «
Афанасий Фет — Проснулся я. Да, крыша гроба, — руки ( Никогда )
Проснулся я. Да, крыша гроба, — руки С усильем простираю и зову На помощь. Да, я помню эти муки № 4 Предсмертные. — Да, это наяву; — И без усилий, словно паутину, Сотлевшую раздвинул домовину,
И встал. Как ярок этот зимний свет № 8 Во входе склепа. Можно ль сомневаться, Я вижу снег. На склепе двери нет. Пора домой. Вот дома изумятся. Мне парк знаком. Нельзя с дороги сбиться, № 12 А как он весь успел перемениться!
Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчит Недвижными ветвями в глубь эфира, Но ни следов, ни звуков. Все молчит, № 16 Как в царстве смерти сказочного мира; А вот и дом. — В каком он разрушенье! И руки опустились в изумленье.
Селенье спит под снежной пеленой, № 20 Тропинки нет по всей степи раздольной. Да, так и есть: над дальнею горой Узнал я церковь с ветхой колокольней. Как мерзлый путник в снеговой пыли, № 24 Она торчит в безоблачной дали.
Ни зимних птиц, ни мошек на снегу. Все понял я. Земля давно остыла И вымерла. Кому же берегу № 28 В груди дыханье? Для кого могила Меня вернула? И мое сознанье С чем связано? И в чем его призванье?
Куда идти, где некого обнять, — № 32 Там, где в пространстве затерялось время? Вернись же, смерть, поторопись принять Последней жизни роковое бремя. А ты, застывший труп земли, лети, № 36 Неся мой труп по вечному пути.
Prosnulsya ya. Da, krysha groba, — ruki S usilyem prostirayu i zovu Na pomoshch. Da, ya pomnyu eti muki Predsmertnye. — Da, eto nayavu; — I bez usily, slovno pautinu, Sotlevshuyu razdvinul domovinu,
I vstal. Kak yarok etot zimny svet Vo vkhode sklepa. Mozhno l somnevatsya, Ya vizhu sneg. Na sklepe dveri net. Pora domoy. Vot doma izumyatsya. Mne park znakom. Nelzya s dorogi sbitsya, A kak on ves uspel peremenitsya!
Begu. Sugroby. Mertvy les torchit Nedvizhnymi vetvyami v glub efira, No ni sledov, ni zvukov. Vse molchit, Kak v tsarstve smerti skazochnogo mira; A vot i dom. — V kakom on razrushenye! I ruki opustilis v izumlenye.
Selenye spit pod snezhnoy pelenoy, Tropinki net po vsey stepi razdolnoy. Da, tak i yest: nad dalneyu goroy Uznal ya tserkov s vetkhoy kolokolney. Kak merzly putnik v snegovoy pyli, Ona torchit v bezoblachnoy dali.
Ni zimnikh ptits, ni moshek na snegu. Vse ponyal ya. Zemlya davno ostyla I vymerla. Komu zhe beregu V grudi dykhanye? Dlya kogo mogila Menya vernula? I moye soznanye S chem svyazano? I v chem yego prizvanye?
Kuda idti, gde nekogo obnyat, — Tam, gde v prostranstve zateryalos vremya? Vernis zhe, smert, potoropis prinyat Posledney zhizni rokovoye bremya. A ty, zastyvshy trup zemli, leti, Nesya moy trup po vechnomu puti.
Ghjcyekcz z/ Lf, rhsif uhj,f, — herb C ecbkmtv ghjcnbhf/ b pjde Yf gjvjom/ Lf, z gjvy/ nb verb Ghtlcvthnyst/ — Lf, nj yfzde; — B ,tp ecbkbq, ckjdyj gfenbye, Cjnktdie/ hfpldbyek ljvjdbye,
B dcnfk/ Rfr zhjr njn pbvybq cdtn Dj d[jlt crktgf/ Vj;yj km cjvytdfnmcz, Z db;e cytu/ Yf crktgt ldthb ytn/ Gjhf ljvjq/ Djn ljvf bpevzncz/ Vyt gfhr pyfrjv/ Ytkmpz c ljhjub c,bnmcz, F rfr jy dtcm ecgtk gthtvtybnmcz!
tue/ Ceuhj,s/ Vthndsq ktc njhxbn Ytldb;ysvb dtndzvb d uke,m abhf, Yj yb cktljd, yb pderjd/ Dct vjkxbn, Rfr d wfhcndt cvthnb crfpjxyjuj vbhf; F djn b ljv/ — D rfrjv jy hfpheitymt! B herb jgecnbkbcm d bpevktymt/
Ctktymt cgbn gjl cyt;yjq gtktyjq, Nhjgbyrb ytn gj dctq cntgb hfpljkmyjq/ Lf, nfr b tcnm: yfl lfkmyt/ ujhjq Epyfk z wthrjdm c dtn[jq rjkjrjkmytq/ Rfr vthpksq genybr d cytujdjq gskb, Jyf njhxbn d ,tpj,kfxyjq lfkb/
Yb pbvyb[ gnbw, yb vjitr yf cytue/ Dct gjyzk z/ Ptvkz lfdyj jcnskf B dsvthkf/ Rjve ;t ,thtue D uhelb ls[fymt? Lkz rjuj vjubkf Vtyz dthyekf? B vjt cjpyfymt C xtv cdzpfyj? B d xtv tuj ghbpdfymt?
Relf blnb, ult ytrjuj j,yznm, — Nfv, ult d ghjcnhfycndt pfnthzkjcm dhtvz? Dthybcm ;t, cvthnm, gjnjhjgbcm ghbyznm Gjcktlytq ;bpyb hjrjdjt ,htvz/ F ns, pfcnsdibq nheg ptvkb, ktnb, Ytcz vjq nheg gj dtxyjve genb/
Стихотворение Фета А.А. «Никогда»
Проснулся я. Да, крышка гроба. — Руки С усильем простираю и зову На помощь. Да, я помню эти муки Предсмертные. — Да, это наяву! — И без усилий, словно паутину, Сотлевшую раздвинул домовину
И встал. Как ярок этот зимний свет Во входе склепа! Можно ль сомневаться? — Я вижу снег. На склепе двери нет. Пора домой. Вот дома изумятся! Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться. А как он весь успел перемениться!
Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчит Недвижными ветвями в глубь эфира, Но ни следов, ни звуков. Всё молчит, Как в царстве смерти сказочного мира. А вот и дом. В каком он разрушеньи! И руки опустились в изумленьи.
Селенье спит под снежной пеленой, Тропинки нет по всей степи раздольной. Да, так и есть: над дальнею горой Узнал я церковь с ветхой колокольней. Как мерзлый путник в снеговой пыли, Она торчит в безоблачной дали.
Ни зимних птиц, ни мошек на снегу. Всё понял я: земля давно остыла И вымерла. Кому же берегу В груди дыханье? Для кого могила Меня вернула? И мое сознанье С чем связано? И в чем его призванье?
Куда идти, где некого обнять, Там, где в пространстве затерялось время? Вернись же, смерть, поторопись принять Последней жизни роковое бремя. А ты, застывший труп земли, лети, Неся мой труп по вечному пути!
Стихотворение Фета А.А. — Никогда
См. также Афанасий Фет — стихи (Фет А. А.) :
Нимфа и молодой сатир
Постой хотя на миг! О камень или пень Ты можешь уязвить разутую ступе.
Ничтожество
Тебя не знаю я. Болезненные крики На рубеже твоем рождала грудь моя.
Афанасий Фет — Проснулся я. Да, крыша гроба, — руки ( Никогда )
Проснулся я. Да, крыша гроба, — рукиС усильем простираю и зовуНа помощь. Да, я помню эти муки № 4 Предсмертные. — Да, это наяву; —И без усилий, словно паутину,Сотлевшую раздвинул домовину,
И встал. Как ярок этот зимний свет № 8 Во входе склепа. Можно ль сомневаться,Я вижу снег. На склепе двери нет.Пора домой. Вот дома изумятся.Мне парк знаком. Нельзя с дороги сбиться, № 12 А как он весь успел перемениться!
Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчитНедвижными ветвями в глубь эфира,Но ни следов, ни звуков. Все молчит, № 16 Как в царстве смерти сказочного мира;А вот и дом. — В каком он разрушенье!И руки опустились в изумленье.
Селенье спит под снежной пеленой, № 20 Тропинки нет по всей степи раздольной.Да, так и есть: над дальнею горойУзнал я церковь с ветхой колокольней.Как мерзлый путник в снеговой пыли, № 24 Она торчит в безоблачной дали.
Ни зимних птиц, ни мошек на снегу.Все понял я. Земля давно остылаИ вымерла. Кому же берегу № 28 В груди дыханье? Для кого могилаМеня вернула? И мое сознаньеС чем связано? И в чем его призванье?
Куда идти, где некого обнять, — № 32 Там, где в пространстве затерялось время?Вернись же, смерть, поторопись принятьПоследней жизни роковое бремя.А ты, застывший труп земли, лети, № 36 Неся мой труп по вечному пути.
Prosnulsya ya. Da, krysha groba, — rukiS usilyem prostirayu i zovuNa pomoshch. Da, ya pomnyu eti mukiPredsmertnye. — Da, eto nayavu; —I bez usily, slovno pautinu,Sotlevshuyu razdvinul domovinu,
I vstal. Kak yarok etot zimny svetVo vkhode sklepa. Mozhno l somnevatsya,Ya vizhu sneg. Na sklepe dveri net.Pora domoy. Vot doma izumyatsya.Mne park znakom. Nelzya s dorogi sbitsya,A kak on ves uspel peremenitsya!
Begu. Sugroby. Mertvy les torchitNedvizhnymi vetvyami v glub efira,No ni sledov, ni zvukov. Vse molchit,Kak v tsarstve smerti skazochnogo mira;A vot i dom. — V kakom on razrushenye!I ruki opustilis v izumlenye.
Selenye spit pod snezhnoy pelenoy,Tropinki net po vsey stepi razdolnoy.Da, tak i yest: nad dalneyu goroyUznal ya tserkov s vetkhoy kolokolney.Kak merzly putnik v snegovoy pyli,Ona torchit v bezoblachnoy dali.
Ni zimnikh ptits, ni moshek na snegu.Vse ponyal ya. Zemlya davno ostylaI vymerla. Komu zhe bereguV grudi dykhanye? Dlya kogo mogilaMenya vernula? I moye soznanyeS chem svyazano? I v chem yego prizvanye?
Kuda idti, gde nekogo obnyat, —Tam, gde v prostranstve zateryalos vremya?Vernis zhe, smert, potoropis prinyatPosledney zhizni rokovoye bremya.A ty, zastyvshy trup zemli, leti,Nesya moy trup po vechnomu puti.
Ghjcyekcz z/ Lf, rhsif uhj,f, — herbC ecbkmtv ghjcnbhf/ b pjdeYf gjvjom/ Lf, z gjvy/ nb verbGhtlcvthnyst/ — Lf, nj yfzde; —B ,tp ecbkbq, ckjdyj gfenbye,Cjnktdie/ hfpldbyek ljvjdbye,
B dcnfk/ Rfr zhjr njn pbvybq cdtnDj d[jlt crktgf/ Vj;yj km cjvytdfnmcz,Z db;e cytu/ Yf crktgt ldthb ytn/Gjhf ljvjq/ Djn ljvf bpevzncz/Vyt gfhr pyfrjv/ Ytkmpz c ljhjub c,bnmcz,F rfr jy dtcm ecgtk gthtvtybnmcz!
tue/ Ceuhj,s/ Vthndsq ktc njhxbnYtldb;ysvb dtndzvb d uke,m abhf,Yj yb cktljd, yb pderjd/ Dct vjkxbn,Rfr d wfhcndt cvthnb crfpjxyjuj vbhf;F djn b ljv/ — D rfrjv jy hfpheitymt!B herb jgecnbkbcm d bpevktymt/
Ctktymt cgbn gjl cyt;yjq gtktyjq,Nhjgbyrb ytn gj dctq cntgb hfpljkmyjq/Lf, nfr b tcnm: yfl lfkmyt/ ujhjqEpyfk z wthrjdm c dtn[jq rjkjrjkmytq/Rfr vthpksq genybr d cytujdjq gskb,Jyf njhxbn d ,tpj,kfxyjq lfkb/
Yb pbvyb[ gnbw, yb vjitr yf cytue/Dct gjyzk z/ Ptvkz lfdyj jcnskfB dsvthkf/ Rjve ;t ,thtueD uhelb ls[fymt? Lkz rjuj vjubkfVtyz dthyekf? B vjt cjpyfymtC xtv cdzpfyj? B d xtv tuj ghbpdfymt?
Relf blnb, ult ytrjuj j,yznm, —Nfv, ult d ghjcnhfycndt pfnthzkjcm dhtvz?Dthybcm ;t, cvthnm, gjnjhjgbcm ghbyznmGjcktlytq ;bpyb hjrjdjt ,htvz/F ns, pfcnsdibq nheg ptvkb, ktnb,Ytcz vjq nheg gj dtxyjve genb/
Стихотворение Фета А.А. «Никогда»
Проснулся я. Да, крышка гроба. — Руки С усильем простираю и зову На помощь. Да, я помню эти муки Предсмертные. — Да, это наяву! — И без усилий, словно паутину, Сотлевшую раздвинул домовину
И встал. Как ярок этот зимний свет Во входе склепа! Можно ль сомневаться? — Я вижу снег. На склепе двери нет. Пора домой. Вот дома изумятся! Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться. А как он весь успел перемениться!
Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчит Недвижными ветвями в глубь эфира, Но ни следов, ни звуков. Всё молчит, Как в царстве смерти сказочного мира. А вот и дом. В каком он разрушеньи! И руки опустились в изумленьи.
Селенье спит под снежной пеленой, Тропинки нет по всей степи раздольной. Да, так и есть: над дальнею горой Узнал я церковь с ветхой колокольней. Как мерзлый путник в снеговой пыли, Она торчит в безоблачной дали.
Ни зимних птиц, ни мошек на снегу. Всё понял я: земля давно остыла И вымерла. Кому же берегу В груди дыханье? Для кого могила Меня вернула? И мое сознанье С чем связано? И в чем его призванье?
Куда идти, где некого обнять, Там, где в пространстве затерялось время? Вернись же, смерть, поторопись принять Последней жизни роковое бремя. А ты, застывший труп земли, лети, Неся мой труп по вечному пути!
Стихотворение Фета А.А. — Никогда
См. также Афанасий Фет — стихи (Фет А. А.) :
Нимфа и молодой сатир
Постой хотя на миг! О камень или пень Ты можешь уязвить разутую ступе.
Ничтожество
Тебя не знаю я. Болезненные крики На рубеже твоем рождала грудь моя.
Анализ стихотворения Фета А.А. «Вечер»
Написанное в 1855 году стихотворение «Вечер» пополнило коллекцию пейзажной лирики А.А. Фета. В узком понимании произведение автора не имеет главного героя, лишь его ощущения, которые передаются с тонким намеком на то, что природа жива. Она может «прозвучать», «прозвенеть», «прокатиться» и «засветиться». А вместе с этим, все в ней подчинено своим законам, и каждый день переходит в вечер, после чего наступает ночь, предвестницей которой служит зарница.
Такое любование природой, каждым ее штрихом, очаровывает. Вместе с автором читатель наблюдает угасание дня. Ведь еще совсем недавно шумела роща, река была ясной, и луг манил свежестью. А уже на облаках каймой отражается вечернее низкое солнце. Да и этого предвестника ночи не осталось, тучки разлетелись, словно дым дрогнул на ветру. Оставшееся тепло отдает земля на пригорке, согревая влажный вечерний воздух. Последние огни горящего неба возвестили о скором приходе ночи. Фет искусно, штрих за штрихом дополняет картину уходящего дня, ночь у него диктует свои правила.
Точно выписанные детали конкретны. Время идет, оно не может остановиться и замереть. Сначала медленно, словно нехотя, но день уступает свои права. Об этом свидетельствуют глаголы, что стоят в начале каждой строчки первой строфы. Сравнения помогают оживить эстетическую картину засыпающего дня. Автор словно хочет заставить воображение каждого читателя почувствовать самому контрасты и переливы вечера, и метафоры в этом помогают. Эпитеты делают все признаки вечера более яркими. День еще может подарить свои очаровательные звуки и неповторяющиеся картины.
Размер стихотворения – трехстопный анапест, рифма перекрестная. Это определяет темп, настроение и мелодичность произведения. Оно легкое, живое, «дышащее». Каждая деталь плавно сменяет другую.