(надежда александровна лохвицкая) тэффи «блин»

Тема

Рассказ «Блины» Тэффи идеально передает атмосферу домашней готовки и тепла семейного будущего. Главная героиня, женщина, заботится о своих близких, готовит для них не только вкусную еду, но и тепло и доброту. Ее заботливые действия и стремление создать атмосферу счастья вокруг себя передают главную идею рассказа — семья и домашний очаг являются источником счастья и удовлетворения.

Однако, тема рассказа может быть расширена и интерпретирована более широко. Она касается не только кулинарии и семейной жизни, но и показывает, что простые заботы и маленькие добрые дела могут принести много радости и гармонии

Рассказ «Блины» намекает на то, что любящие отношения, внимание к деталям и забота о других являются ключевыми составляющими счастья и удовлетворения в жизни

Чтение «Блины» Тэффи вдохновляет на то, чтобы быть более внимательными к своим близким, проявлять заботу и уделять время созданию домашнего уюта. Этот рассказ напоминает о том, что маленькие добрые дела и простые радости могут сделать нашу жизнь более счастливой и наполненной.

Сочинение по произведению Тэффи Дураки

«Дураки» рассказ Тэффи преподнесенный в форме рассуждения. Это своего рода психологическая характеристика определенного типа людей. Автор рассуждает: «кто же такие дураки»? И сам даёт ответ, что дураки — это совсем нестранные люди, глядя на которых мы крутим у виска. Дурак способен с полной уверенностью носить маску. Общаясь с таким человек не сразу и поймешь, что он дурак.

Какие маски примеряет на себя дурак? Разумеется, маску умного человека. Когда дурак достигает определенного возраста, он может отрастить длинную бороду с сединой, лоб покроется морщинами, в которых обычные люди будут видеть мудрость прожитой жизни. Его окружение, само того не понимая, будет считать его умным. И возникает такое мнение из-за того, что дурак очень любит придаваться рассуждениям.

Рассуждает он обычно там, где разумный человек и не подумал бы этого делать

Все размышления дурака сводятся обычно к трём незамысловатым фразам: важно иметь здоровье, деньги и меньше придаваться суете. А самый отъявленный дурак еще и сделает умозаключения. Дураку не свойственно понимание наиболее тонких чувств

Жизнь, в его представлении слишком просто устроена и скорее всего она может нести только чёрный или белый оттенок и исходя из этого быть плохой или хорошей

Дураку не свойственно понимание наиболее тонких чувств. Жизнь, в его представлении слишком просто устроена и скорее всего она может нести только чёрный или белый оттенок и исходя из этого быть плохой или хорошей.

Ко всему прочему дураки любят учить других и раздавать советы. Они часто рассматривают ситуацию с практичной стороны. Например, муж очень нервничал по поводу самоубийства жены. Дурак в таком случае не переживал бы нисколько. Он считает, что жена наводя на себя пистолет поступает неправильно, ведь можно нечаянно попасть в глаз и остаться калекой.

Что из себя представляет дурак и кем является, он сам не знает, но считает себя умным. И, что странно, другим тоже дурак кажется умным.

Дураки могут заучивать много умных слов, иметь не один диплом, украшать доску почёта, но несмотря на это они быстро все забывают и часто говорят одно и тоже.

Тэффи хотел сказать, что у дураков узкие мысли, которые ограничены несколькими фразами, они любят учить и казаться умными.

Самые безобидные дураки — это те, которые фигурируют в сказках, они наивны, как дети. Но со временем всё меняется и дураки научились маскироваться.

ШИРОКАЯ МАСЛЕНИЦА

Из кухни несется чад, густой, масляный.

Он режет глаза, и собравшиеся у закуски гости жмурятся и мигают.

— Блины несут! Блины несут!

Несут.

Но всем не хватит. Ваш сосед взял два последних, а вам придется подождать «горяченьких».

Но когда принесут «горяченьких», окажется, что большинство уже съело первую порцию —и прислуга начинает подавать опять сначала.

На этот раз вам достается блин — один, всеми отвергнутый, с драным боком и дыркой посредине.

Вы берете его с кротким видом сиротки из хрестоматии и начинаете искать глазами масло.

Масло всегда бывает на другом конце стола. Это печальный факт, с которым нужно считаться. Но так как со своим маслом приходить в гости не принято, то нужно покориться судьбе и жевать голый блин;

Когда вы съедите его — судьба, наверное, улыбнется, и вам передадут масло с двух сторон сразу. Судьба любит кротких и всегда награждает их по миновании надобности.

На самом почетном месте стола сидит обыкновенно блинный враль. Это просто-напросто хитрый обжора, который распускает о себе слухи, что он может съесть тридцать два блина.

Благодаря этому, он сразу делается центром внимания. Ему первому подают, его блины прежде других подмасливаются и сдабриваются всякими масленичными аксессуарами.

Съев штук пятнадцать-двадцать — сколько аппетита хватит — с полным комфортом, он вдруг заявляет, что блины сегодня не совсем так испечены, как следует.

— Нет в них чего-то такого, этакого — понимаете? Неуловимого. Вот это-то неуловимое и делает их удобосъедаемыми в тридцатидвухштучном количестве.

Все разочарованы. Хозяева обижены. Обижены, зачем много съел и зачем никого не удивил.

Но ему все равно.

— Что слава? Яркая заплата на бедном рубище певца!

Он всех надул, поел, как хотел, и счастлив.

Еще несут «горяченьких».

Теперь, когда все сыты, вам дают сразу три хороших горячих блина.

Вы шлепаете их на тарелку и в радостном оживлении окидываете глазами стол.

Направо от вас красуется убранное зеленью блюдо из-под семги, налево — аппетитный жбан из-под икры, а прямо у вашей тарелки приютилась мисочка, в которой пять минут назад была сметана.

Хозяйка посмотрит на вас такими умоляющими глазами, что вы сразу громко закричите о том, что блины, собственно говоря, вкуснее всего в натуральном виде, без всяких приправ, которые, в сущности, только отбивают настоящий вкус, и что истинные ценители блина предпочитают его именно без всяких приправ.

Я видела как-то за блинами молодого человека великой души, который под умоляющим взглядом хозяйки сделал вид, что нашел в пустой банке икру и положил ее себе на тарелку. Мало того, он не забывал на кусок блина намазывать эту воображаемую икру и проделывал все это с такой самоотверженной искренностью, что следившая за ним хозяйка даже в лице изменилась. Ей, вероятно, показалось, что она сошла с ума и лишилась способности видеть икру.

После блинов вас заставят есть никому не нужную и немилую уху и прочую ерунду, а когда вам захочется спать — вас потащат в гостиную и заставят разговаривать.

Пожалуйста, только не вздумайте взглянуть на часы и сказать, что вам нужно еще написать два письма. Посмотрите на себя в зеркало — ну кто вам поверит?

Лучше прямо подойдите к хозяйке, поднимите на нее ваши честные глаза и скажите просто:

— Я спать хочу.

Она сразу опешит и ничего не найдет сказать вам.

И пока она хлопает глазами, вы успеете со всеми попрощаться и улизнуть.

А хозяйка долго будет думать про вас, что вы шутник.

Так чего же лучше?

Опубликовано: Надежда Тэффи. Ничего подобного. Авторский сборник. Пг.: Новый Сатирикон, 1915.

Тэффи Надежда Александровна (наст. фамилия: Лохвицкая, по мужу Бунинская; 1872—1952) — русская писательница, поэтесса, мемуаристка, переводчица. Сестра поэтессы Мирры Лохвицкой и генерала Николая Лохвицкого, соратника адмирала Колчака.

Замужество

По первоначальному замыслу сестренок, первой на пьедестал литературного почета должна была вступить Маша, погреться в лучах славы, а затем уступить место Наде, завершив карьеру. Однако они не предполагали, что стихи начинающей поэтессы Мирры Лохвицкой (Маша решила, что для творческого человека имя Мирра подходит больше) так отзовутся в сердцах читателей. Мария приобрела мгновенную и ошеломительную популярность. Первый сборник ее стихов разлетелся со скоростью света, а сама она в конце девятнадцатого столетия была, бесспорно, одним из самых читаемых авторов.

А что же Надя? При таком успехе сестры ни о каком завершении ею карьеры не могло идти и речи. Но если бы Надя попробовала «пробиться», весьма вероятно, что тень популярной старшей сестры закрыла бы ее. Надежда прекрасно это понимала, а потому заявлять о себе не спешила. Зато поспешила замуж: едва-едва окончив женскую гимназию, в 1890 году выскочила за поляка Владислава Бучинского, юриста по профессии. Он работал судьей, но женившись на Наде, оставил службу, и семья уехала в его имение под Могилевом (Белоруссия ныне). Наденьке исполнилось на тот момент всего восемнадцать лет.

Однако нельзя сказать, что семейная жизнь пары была удачной и счастливой. Чем был этот брак — любовью или расчетом, холодным решением устроить семейную жизнь в то время, пока сестра устраивает свою — литературную, для того, чтобы позже иметь возможность посвятить всю себя карьере?.. На этот вопрос нет ответа. Как бы то ни было, к тому моменту, когда в семье Надежды Лохвицкой уже было трое детей (дочери Валерия и Елена и сын Янек), брак ее с Владиславом трещал по швам. К началу нового тысячелетия супруги разошлись. В 1900 году двадцативосьмилетняя Надежда вновь появилась в Петербурге с твердым намерением обосноваться в литературных кругах.

Литература

В России судьба Надежды складывалась как нельзя лучше. Уже в 13 лет ее стихотворение опубликовали в еженедельном издании. Родные отправили его в редакцию тайком, из-за чего девочка ужасно рассердилась! Оттаяла лишь после того, как по почте получила гонорар. В 1910 году у Тэффи вышел первый сборник стихов «Семь огней», следом сборник юмористических рассказов. Она пробовала разные жанры, пытаясь понять, какой из них ее. Известной стала благодаря сатирической прозе и фельетонам. Ее произведения были пронизаны остроумными наблюдениями и юмором. За глаза Тэффи прозвали «демоническая женщина» — по названию ее рассказа.

С виду Надежда Александровна казалась сильной, закаленной. Но если Первую русскую революцию 1905 года она восприняла относительно спокойно, то год 1917-й ее подкосил. Свои впечатления Тэффи транслировала в собственных произведениях — «Немножко о Ленине», «Рассудок на веревочке», «Петроградское житие».

Казалось, автор — лишь сторонний наблюдатель происходящих событий. Но однажды Тэффи призналась: «Увиденная утром струйка крови у ворот комиссариата, медленно ползущая поперек тротуара, перерезывает дорогу жизни навсегда. Перешагнуть через нее нельзя. Идти дальше нельзя. Можно только повернуться и бежать».

Покидать Россию Тэффи не хотела. Ее сердце сжималось при мысли об этом. Но здесь ей претило все. Больше всего она боялась «харь с направленным прямо в мое лицо фонарем» и людской злобы…

В 1918 году закрылась газета «Русское слово», где Надежда работала на постоянной основе. Затем канули в Лету еще несколько изданий. Она пыталась стучаться в новые издательства, но там не разделяли ее взглядов. Тупик.

На радость писательнице именно в это время ей предложили поехать на гастроли с литературными выступлениями. Сначала она объехала русский юг, заглянув в Одессу и Новороссийск, а позже стала все больше удаляться от родных берегов. В 1919 году Тэффи оказалась уже в Турции, потом в Париже. Спустя несколько лет жила в Германии, в Берлине. Домой уже не вернулась. Обосновалась в Париже.

Конечно, поначалу было трудно. Первое произведение, вышедшее за рубежом, словно транслировало ее неуверенность в завтрашнем дне и носило название «Ке фер?» («Что делать?»). Однако позже жизнь наладилась. Надежда Тэффи даже вновь нашла личное счастье — стала жить гражданским браком с богатым промышленником Павлом Тикстоном.

Увы, белая полоса продлилась недолго — мужа разбил паралич, и Тэффи, которой было уже за пятьдесят, терпеливо ухаживала за ним. Навалились тоска и отчаяние. «Что, если бросить литературу? — думала она. — Буду шить платья, мастерить шляпки…» Но Надежда Александровна понимала: так на жизнь не заработаешь. Расходы пришлось урезать, а литературный салон закрыть.

Она вновь стала творить. Правда, в 1930-х годах у Тэффи выходили преимущественно мемуары. Время от времени Надежда Александровна выступала перед эмигрантами. Однако публики с каждым годом приходило все меньше.

Когда в 1940 году немцы заняли Париж, никто не думал, что впереди холод, голод, отчаяние. Впрочем, у Тэффи был выбор. Ее, как мастера слова, не раз приглашали сотрудничать с фашистскими изданиями и писать заказные очерки. Предлагали безбедную жизнь, но получили отказ. Как и все, Тэффи перебивалась с хлеба на воду, но себя не предала.

Вторая мировая война подорвала здоровье женщины. Поправлять его поэтесса отправилась на курорт Биарриц. Решив побыть в одиночестве, писательница замолчала почти на два года: от нее не было слышно никаких вестей. Дошло до того, что в одной из газет решили, что Надежда Тэффи умерла, и посвятили ей некролог в одном из номеров. Когда та об этом узнала, долго смеялась: «Любопытно прочесть собственный некролог! Может, он такой плохой, что и умирать не стоит?»

В 1944 году немцы покинули Париж. Город стал возвращаться к прежней жизни. Хотела бы все вернуть на круги своя и Надежда Тэффи, но возраст -72 года — и пошатнувшееся здоровье не позволили ей жить, как раньше. Сердце пошаливало, зрение упало, нервы расшатаны до предела. А денег, чтобы купить лекарства, не было.

Последние годы пенсию ей выплачивал филантроп Соломон Атран. Иногда он высылал суммы, значительно превышающие необходимое содержание, на что неизменно получал от Тэффи ответ: «Спасибо, но прошу любить меня даром».

Популярные сегодня темы

В анализируемом произведении «Мещерская сторона» писатель Паустовский затрагивает тему любви к природе родной земли. Создатель повести пытается показать читателям всю многогранность, величие удивительного окружающего мира

Однажды к Гостинице подъехал автомобиль. Из машины вышел профессор Громов, и смущенно улыбнулся. Чемодан оказался очень тяжелый, с четырьмя ручками(профессор обычно просил четырёх людей помочь

Юрий Иванович Пименов всегда был художником, который стремился развиваться и идти в ногу со временем. Его произведения это отражение современности и реальности. Данная картина, а именно ее название говорит само за себя.

В мире существует много разных профессий и каждая из них важна. Но самой особенной профессией по праву считается защита Родины. Это тяжёлая и ответственная работа, но это работа для настоящих мужчин

Надо беречь и приумножать природные богатства нашей Родины. Все ресурсы ограничены, воды становится всё меньше. Мы должны понимать, что нам нужно пить очищенную, прозрачную, без вредных примесей воду.

Композиция

Проводя анализ рассказа «Дураки», необходимо отметить, что его композиционная структура отличается остротой, образными решениями, неожиданностью переходов.

Основным принципом построения рассказа является мозаичность и фрагментарность. При этом логика соединения отдельных звеньев характеризуется удивительной прихотливостью, продиктованной движением авторской мысли.

Следует также отметить, что подобное построение композиции рассказа направлено не только на создание увлекательного сюжета, но прежде всего на формирование диалога между писателем и читателями. В ходе подобного «общения» как нельзя лучше раскрывается бессмысленность поступков героев, их внутренняя несостоятельность.

Мастерство новеллистической композиции

На трёх-четырёх страницах книжного текста автору невозможно было бы запечатлеть «кошмар русской действительности» и тем более ясно высказать свой взгляд на причины, которые вели (и, как мы знаем, вскоре привели) к настоящему кошмару, к катастрофе этой действительности, если бы не ряд специальных приёмов.

Так, например, подсудимый журналист назван по имени, адвокат – отнюдь нет: имя им легион. Это они, амбициозные юристы, привели империю к кошмару и довели её до кровавого развала. В динамически развивающейся композиции, в узнаваемых деталях судебного заседания с его трусливым, напуганным председательствующим – всё это становится чуть ли не убедительной художественной реальностью. На ощущение реальности происходящего неумолимо работает искусно выстроенная новеллистическая композиция.

Вначале – неспешная экспозиция с её умиротворённым благодушием в настоящем и с предвкушаемым скорым будущим, т. е. скромным банкетом «для своих» в модном ресторане «Вена» по случаю несомненно успешного окончания «дела», не стоящего и выеденного в этом ресторане яйца.

Однако завязка поражает нелепостью поведения абсурдной и, как сперва казалось, излишней фигуры. Только теперь читатель вспоминает о том, что эта фигура вынесена в заглавие новеллы – но почему и зачем? Чтобы быть высмеянной за то, что полезла не в своё дело?

И вот развитие действия быстро показывает, что такие судебные дела для модного адвоката не просто «свои», но что он, поднаторевший в таких делах, видимо, именно на них и сделал себе модное имя. Пущенная в ход адвокатская «логика» именно в силу своей неожиданной, полной абсурдности пугает председательствующего, который своими трусливыми распоряжениями чётко «отбивает такт» – показывает нарастание напряжённости новеллистического действия от этапа к этапу судебного заседания. На переходе от первого, ещё благодушного этапа ко второму, уже пугающему – следует команда председательствующего «очистить зал от публики». На переходе к третьему, роковому этапу «председатель попросил закрыть двери и удалить свидетелей». Наконец, на словах «Да сгинет гнусное…» «председатель лишил защитника слова», но слово это (разумеется, «самодержавие») и так прозвучало в головах судей – и было последней каплей, спровоцировавшей их жестокий приговор несчастному Рубашкину. Так после трёх этапов развития действия с неумолимой новеллистической логикой наступает кульминация – собственно приговор.

И затем следует развязка, показывающая нам адвоката вовсе не безумным (как в завязке, где у него «глаза выкатились, шея налилась»), а вполне себе циничным мужчиной со здоровым аппетитом («закусил сосисками и выпил бокал пива») и непомерными амбициями («попросил судебного хроникера прислать ему корректуру защитительной речи»).

• «Ностальгия», анализ рассказа Тэффи

• «Блины», анализ рассказа Тэффи

• «Жизнь и воротник», анализ произведения Тэффи

• «Свои и чужие», анализ рассказа Тэффи

• «Экзамен», анализ рассказа Тэффи

• «Тонкая психология», анализ рассказа Тэффи

• «Брошечка», анализ рассказа Тэффи

• «Раскаявшаяся судьба», анализ новеллы Тэффи

• «Семейный аккорд», анализ рассказа Тэффи

• «Неживой зверь», анализ новеллы Тэффи

• «Демоническая женщина», анализ произведения Тэффи

По писателю: Тэффи

Первые публикации

Первая вещь, опубликованная Надеждой еще под своей родной фамилией (она вернула ее назад после расставания с Владиславом), небольшие стихи, вызвала волну критических замечаний, с одной стороны, и осталась незамеченной читателями — с другой. Может быть, эти стихи отнесли на счет Мирры, публиковавшейся под той же самой фамилией, но в любом случае фурора они не произвели. Что же касается критики, то, например, будущий коллега Надежды по перу Валерий Брюсов крайне ругал их, считая, что в них слишком много мишуры, пустого, поддельного. Впрочем, стихотворения стали лишь первым опытом писательницы, прославилась она далеко не благодаря поэзии, а благодаря прозе: рассказы Тэффи принесли ей заслуженную славу.

Псевдоним

Первое стихотворение Надежды под ее девичьей фамилией Лохвицкая было опубликовано в 1901 г. после развода с мужем В. Бучинским. Хотя она увлекалась всю жизнь поэзией и издала три сборника, прославилась она совсем не из-за стихов. После публикации стихотворения Тэффи была смущена: она не ожидала, что оно будет опубликовано. Ей казалось неловким показывать свои стихи читателям, когда ее старшая сестра уже была признанной и известной поэтессой. Возможно, эта ситуация и подтолкнула ее к взятию творческого псевдонима.

О создании своего псевдонима сама писательница рассказывала: написав пьесу, она захотела подписать ее таким именем, которое принесло бы счастье. Ей подумалось, что счастливы всегда дураки, а ей был известен один такой дурак по имени Степан, которого домашние называли Стеффи. Отбросив букву из его имени, Надежда взяла себе псевдоним Тэффи. Пьеса имела успех, и все свои будущие произведения писательница подписывала этим псевдонимом. Впрочем, существует и другая версия – так звали героиню из рассказа Р. Киплинга.

Рецензии на книгу «Рассказы» Надежда Тэффи

«Каждый из нас получает приличное воспитание, впрочем неприличного не существует» или «было бы смешно, если бы не было так грустно». Признаться, я приготовилась почитать сатиристические Рассказы из жизни интеллигенции (все больше о детях интеллигенции) и от души повеселиться. Да, в начале мне было смешно, но сразу же стала ощущать, что рядом со смехом идет странное чувство «на грани фола». Смех и в то же время шок — своих балованных мальчишек сравнивать с беглыми каторжниками, а рассказывая детям страшилки про смерть и вырезанные сердца, называть их идиотскими, потому, что они настолько практичны, что боятся только падения лианозовских акций. Мне очень понятны в этом случае иллюстрации — Виктории Поповой — усугубить парадоксальный эффект, когда действительность имеет две формы — кажущуюся, для общества, и настоящую, которую все пытаются прикрыть во имя сохранения своего статуса, своего достоинства. Что ребенку для счастья нужно — поскорее стать взрослым, чтобы не было никаких секретов в разговорах, чтобы можно было прокатиться на конке… А когда мы вырастаем, оказывается, что никаких секретов нет, и в конке душно и пахнет потом… Вот с этого момента я перестала улыбаться, больше того — я стала злиться, что так резко, без подготовки, обнажают мои детские мечты и так грубо их нивелируют. Впрочем, разве я этого раньше не знала? Знала, конечно! Знала для себя, и никому не позволяла говорить об этом о себе. А тут меня никто не спрашивал. Потом злость прошла — осталась грусть. Почему? Почему сквозит такое неверие в счастье человека, в его порядочность? Под елку кладется исключительно дрянь, благотворительность оказывается исключительно фальшивым рублем, оказание милости — устройство молоденькой девушки в театральную труппу оборачивается наказанием — благодетелям вручен на воспитание внебрачный ребенок новоявленной актрисы, впрочем, не надолго, милые, детские фантазии о хрустальных лебедях, сделанных из музыки, претворяются в шоры во взрослом возрасте, когда в каждом шуте гороховом видишь хрустального лебедя. А самое страшное, что детские грехи, которые очень мучают душу и не только перед исповедью, но и просто из-за осознания факта совершившегося нехорошего поступка ( съесть без спроса конфету, стащить чужой карандаш) во взрослом возрасте перестают быть грехами, более того — чаще мы гордимся тем, что нам удалось что-то где-то урвать. Очень точно определена возрастная категория «веселых» хохластых, как любит выражаться сама Тэффи, рассказов, в которых глупость прикрывается кротостью, дурость — достоинством и т.д. 12+. Именно в этом возрасте дети впервые соприкасаются по-настоящему с миром взрослым, таким таинственным и манящим. Нелишне будет деткам открыть глаза чуть шире, чем они видят в своих грезах, а взрослым тоже будет полезно перестать беспрестанно пить фиалковый чай. Как сказала одна моя знакомая. Именно эта фраза стала толчком к осмыслению происходящего. Странно, но эта книга сродни исповеди, после нее на душе становится легче. Может быть потому, что прочитанные строки в большинстве своем не перекликаются с твоей жизнью, лишь частично, что скорее вытряхивает из недр твоей души мусор, нежели зажимают его там… Что бы я хотела добавить: благопристойных документальных 1900-х гг. Для окончательного трэша.

Тема, проблема, сюжет, персонажи

Тема сатирической новеллы «Тонкая психология» – современный, сильно опошленный тип Дон-Жуана «в действии» и сравнение двух точек зрения на ситуацию неудавшегося обольщения: точки зрения мужского персонажа с взглядом на ту же ситуацию самих женщин – героини и автора новеллы.

Главный герой новеллы пан Гуслинский – «коммивояжёр по профессии, но по призванию Дон-Жуан чистейшей воды. Развозя по всем городам Российской империи образцы оптических стёкол, он, в сущности, заботился только об одном — как бы сокрушить на своём пути побольше сердец. Для этого святого дела он не щадил ни времени, ни труда, зачастую без всякой для себя выгоды или удовольствия».

Здесь с самого начала – «чистейшей воды» ирония: её не может не почувствовать читатель, даже если он ещё не подозревает, что в описываемом случае пан Гуслинский отнюдь не сможет «преспокойно» (его слово-паразит) преуспеть «в святом деле сокрушения сердец». И таким образом читатель заранее, ещё в экспозиции новеллы, предупреждён, что случай «без выгоды или удовольствия» для пана Гуслинского является типичным, т. е. что не такой уж он и удачливый Дон-Жуан

Это важно, поскольку в финале мы будем иметь дело не со случайной осечкой, а с проявлением некоего протофеминистического феномена. То, в чём этот феномен собственно состоит, можно считать проблемой данной новеллы – проблемой как для героя, с которой он всё чаще сталкивается на своём «пути Дон-Жуана», так и для читателя или читательницы новеллы, поскольку для человека начала ХХ века являются сенсационной социально-психологической новостью и те взгляды, которые позже будут названы феминистическими, и сама «феминистическая» сюжетная ситуация. Пан Гуслинский – олицетворённая пошлость, и пошлость пана Гуслинского типична для конца ХІХ – начала ХХ века, это пошлость отношения к женщинам чеховского Гурова из «Дамы с собачкой» (не случайно совпадение первых букв в фамилиях персонажей Тэффи и Чехова), который «о женщинах отзывался почти всегда дурно, и когда в его присутствии говорили о них, то он называл их так:

Пан Гуслинский – олицетворённая пошлость, и пошлость пана Гуслинского типична для конца ХІХ – начала ХХ века, это пошлость отношения к женщинам чеховского Гурова из «Дамы с собачкой» (не случайно совпадение первых букв в фамилиях персонажей Тэффи и Чехова), который «о женщинах отзывался почти всегда дурно, и когда в его присутствии говорили о них, то он называл их так:

— Низшая раса!»

Этот «расизм» (сегодня сказали бы «сексизм») в высшей степени присущ и Гуслинскому, который ещё к тому же, в отличие от Гурова, обделён интеллектом и потому в ХХ веке обречён быть именно неудачливым Дон-Жуаном – опять-таки в отличие от Гурова, Дон-Жуана раскаявшегося (в финале «Дамы с собачкой»).

Самое интересное, что мы практически ничего не знаем об объекте неудавшегося обольщения; в сущности, мы её и не видим: мелькнула на перроне – закрылась книжкой – с головой укрылась пледом

Это просто обычная, но – что важно – современная женщина: путешествует одна по каким-то своим делам, ни от кого не зависит, ни на кого не обращает внимания