Презентация, доклад к уроку литературы бездналеонида андреева

Лучшие экзаменационные сочинения

АНАЛИЗ-СРАВНЕНИЕ РАССКАЗОВ Л. АНДРЕЕВА «БЕЗДНА» И М. ГОРЬКОГО «СТРАСТИ-МОРДАСТИ»

Прежде чем начать аналитическое сравнение этих двух рассказов таких самобытных русских писателей, как Леонид Андреев и Максим Горький, зададимся следующими вопросами:

1. Чем отличаются концепции двух рассказов?

2. Что увидел Леонид Андреев за хрупкостью этических норм человеческой культуры?

3. Как читающая Россия отнеслась к рассказу?

4. Почему Горький, взявший поначалу сторону Андреева, (потом от него отошедший) в «Несвоевременных мыслях» говорит, что «жизнь подтверждает самые мрачные фантазии» автора этого рассказа?

5. Наум Коржавин писал о тех, «в ком страх увидеть бездну сильней, чем страх в нее шагнуть». Можно ли, исходя из своего жизненного опыта, подтвердить правоту того и другого писателя?

6. Почему в заглавии Андреева используется тютчевское понятие «бездны»?

7. Как соотносятся с этими рассказами открытия Ф. М. Достоевского?

Декадентство Андреева и романтизм Горького сделали взгляды писателей на взаимоотношения мужчины и женщины, на возникновение животных инстинктов в человеке совершенно полярными.       \

Сюжеты обоих рассказов развиваются в диаметрально противоположных направлениях. В «Бездне» Л. Андреева мы видим влюбленную пару. Зиночка и Немовецкий полны надежд на будущее, мечтают о жертвенной любви и, может быть, считают, что любят друг друга. Этому способствует и великолепный пейзаж, их окружающий. Начало, как мы видим, вполне романтическое. Но вдруг сюжет делает резкий поворот — и позолота, лак сентиментальности слетают, обнажая бездны человеческой души. «Бездна!» Выходят на поверхность все низменные животные инстинкты подсознания — и образованный молодой человек морально опускается ниже бродяг, уподобляется зверю, сохраняя лишь одно человеческое качество — «способность лгать». Да… Глубины подсознания пугают, даже сам человек порой не знает, на что он способен…

М. Горький исходит совершенно из другого постулата. Атмосфера начала рассказа «Страсти-мордасти» настраивает на разврат, грязь, падение, но неожиданная коллизия — и романтические чувства возникают там, где их, казалось бы, быть не может. На дне жизни человек не опускается до состояния животного, а даже возвышается до сострадания, до помощи слабому, до великодушия.

Мы видим зеркальное отражение как бы двух фабул — Горький находит романтизм на «окраинах жизни», а Андреев показывает страшные бездны души обычного человека. Надуманные этические нормы человечества лишь прикрывают его порочные желания, его развращенную сущность. Люди не умеют любить и понимать друг друга… Печорин говорил, что женщина подобна цветку — подышать «ароматом досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет…» В каждом мужчине подсознательно дремлет уверенность, что это правда, что именно так и нужно поступать: и невинная наивная Зиночка втоптана в грязь…

Я не думаю, чтоб людям нравилось, когда о них говорят правду, показывают самые замусоренные, засаленные уголки их души… Думается, что читающей Россией не был ни понят, ни принят этот рассказ. Психологи никогда не были в почете у народной массы. Но интеллектуалы поняли, что «жизнь подтверждает самые мрачные фантазии автора» (Горький). И я, исходя даже из моего семнадцатилетнего опыта, могу согласиться с этим. Кто-то из современных великих людей сказал, что человеческая душа — помойная яма жизни… Это — так?! Так! Так…

Мы же, люди, часто не желаем этого сознавать, всячески отрицаем свою низость, тем не менее — увы, часто! — с упоением бросаемся в нее, ища наслаждения в пороке…

Глубины человеческой души, психические отклонения волновали русскую литературу’ еще в XIX веке, психология, иными словами, всегда интересовала литературу, питала ее сюжеты. Вспоминаются сразу Тютчев и Достоевский с их проникновением в «бездны». Достоевский изучал глубины души

человеческой, отыскивая в них самое страшное, на что хотелось бы закрыть глаза, но что существует независимо от нашего сознания и желаний. В страшных образах Свидригайлова, Рогожина, даже Раскольникова, по сути, не должно быть ничего страшного — это обычные люди… У них есть голова, руки, ноги, но их психика обнажена писателем-психологом, и — «хаос шевелится…».

В понимании Тютчева бездна — весь мир, вся Вселенная, включая человека с его стремлениями, желаниями, потребностями… «Нет преград меж ей и нами — / Вот почему нам ночь <хаос!> страшна». Страшен окружающий мир, но и заглянуть в себя — страшно!!!

ПредыдущаяСтраницаСледующаяСтраница

Оглавление

IV

В рот Немовецкому набралась земля и скрипела на зубах. И первое, самое сильное, что он почувствовал, придя в сознание, был густой и спокойный запах земли. Голова была тупая, словно налитая тусклым свинцом, так что трудно было ворочать; все тело ныло, и сильно болело плечо, но ничего не было ни переломано, ни разбито. Немовецкий сел и долго смотрел вверх, ничего не думая и не вспоминая. Прямо над ним свешивался куст с черными широкими листьями, и сквозь них проглядывало очистившееся небо. Туча прошла, не бросив ни одной капли дождя и сделав воздух сухим и легким, и высоко, на середину неба, поднялся разрезанный месяц с прозрачным, тающим краем. Он доживал последние ночи и светил холодно, печально и одиноко

Небольшие клочки облаков быстро пронеслись в вышине, где продолжал, очевидно, дуть сильный ветер, но не закрывали месяца, а осторожно обходили его. В одиночестве месяца, в осторожности высоких, светлых облаков, в дуновении неощутимого внизу ветра чувствовалась таинственная глубина парящей над землею ночи

Немовецкий вспомнил все, что произошло, и не поверил. Все случившееся было страшно и непохоже на правду, которая не может быть такой ужасной, и сам он, сидящий среди ночи и смотрящий откуда-то снизу на перевернутый месяц и бегущие облака, был также странен и непохож на настоящего. И он подумал, что это обыкновенный страшный сон, очень страшный и дурной. И эти женщины, которых они так много встречали, были также сном.

Не может быть, — сказал он утвердительно и слабо качнул тяжелой головой. — Не может быть.

Он протянул руку и стал искать фуражку, чтобы идти, но фуражки не было. И то, что ее не было, сразу сделало все ясным; и он понял, что происшедшее не сон, а ужасная правда. В следующую минуту, замирая от ужаса, он уже карабкался вверх, обрывался вместе с осыпавшейся землей и снова карабкался и хватался за гибкие ветви куста.

Вылезши, он побежал прямо, не рассуждая и не выбирая направления, и долго бежал и кружился между деревьями. Так же внезапно, не рассуждая, он побежал в другую сторону, и опять ветви царапали его лицо, и опять все стало похоже на сон. И Немовецкому казалось, что когда-то с ним уже было нечто подобное: тьма, невидимые ветви, царапающие лицо, и он бежит, закрыв глаза, и думает, что все это сон. Немовецкий остановился, потом сел в неудобной и непривычной позе человека, сидящего прямо на земле, без возвышения. И опять он подумал о фуражке и сказал:

Слайд 8Глубины человеческой души волновали русскую литературу еще в XIX веке, литературу

— психологию. Вспоминаются сразу Тютчев и Достоевский с их проникновением в “бездны”.     В понимании Ф. Тютчева бездна — весь мир, вся вселенная, включая человека с его стремлениями, желаниями, потребностями… “Нет преград меж ей и нами — Вот почему нам ночь (хаос!) страшна”. Страшно заглянуть в мир, в себя — страшно!!!Достоевский изучал глубины души человеческой, отыскивая в них самое страшное, на что хотелось бы закрыть глаза, но что существует независимо от нашего сознания и желаний. В страшных образах Свидригайлова, Рогожина, даже Раскольникова, по сути, не должно быть ничего страшного — это обыкновенные люди… У них есть голова, руки, ноги, но их психика вскрыта писателем-психологом и — “хаос шевелится”… 
 

Тема, жанр и литературное направление

Современники восприняли «Бездну» как первый в русской литературе эротический рассказ, рассматривая его в контексте французского натурализма. Отзывы о «Бездне» в прессе, многочисленные и по большей части отрицательные, далеко не все сводились к простому ханжеству, но часто взывали к здравому смыслу и художественной логике. Таков, например, отзыв Л. Н. Толстого, приведённый в корреспонденции из Ясной Поляны журналиста Ф. Г. Мускаблита: «Ведь это ужас!.. Какая грязь, какая грязь!.. Чтобы юноша, любивший девушку, заставший её в таком положении и сам полуизбитый – чтобы он пошёл на такую гнусность!.. Фуй!.. И к чему это всё пишется?.. Зачем?..» Этот отзыв появился в газете «Биржевые ведомости» 31 августа 1902 г., и в тот же день Андреев написал критику А. А. Измайлову: «Читали, конечно, как обругал меня Толстой за «Бездну»? Напрасно это он – «Бездна» родная дочь его «Крейцеровой сонаты», хоть и побочная».

Определение весьма точное, если иметь в виду, что автор «Крейцеровой сонаты» вытаскивает наружу сексуальную подоплёку семейных отношений – автор же «Бездны» просто углубляется в тот «дешёвый разврат», о котором 10-летний люмпен Петька из его раннего рассказа «Петька на даче» знает гораздо больше 17-летней гимназистки Зиночки – до тех пор, пока её не насилуют представители «дешёвого разврата» вкупе с возвышенным интеллигентом Немовецким.

Тяжело переживая неприятие Л. Н. Толстого и других литераторов, с чьим мнением нельзя было не считаться (напр., Вл. И. Немировича-Данченко), Андреев собирался написать «Антибездну». Однако воплощение этого замысла свелось к публикации в том же в «Курьере» «Письма в редакцию Немовецкого» (6 марта 1903 года). В нём герой рассказа опровергает автора, приписавшего ему то, чего он не делал. «На самом деле» он, Немовецкий, поступил «ещё хуже»: испытывая непреодолимое отвращение к Зиночке, изнасилованной нищими бродягами, бросил её одну в лесу и больше никогда её не видел.

Публикация «Письма Немовецкого» обрушила шквал новых «опровержений». Так, Владимир Жаботинский предложил противоположную версию продолжения сюжета «Бездны» и опубликовал в «Одесских новостях» (через 11 дней после публикации в «Курьере» «Письма Немовецкого») «Письмо в редакцию», подписанное именем Зинаиды Немовецкой, то есть героини, ставшей, по воле автора «Письма», женой Немовецкого. А в житомирской газете «Волынь» появилось даже (всего через четыре дня после «Письма Немовецкого»!) «Письмо босяков», т. е. трёх насильников Зиночки (автор скрылся под псевдонимом Омега). В том же году «Бездна» вышла отдельной книгой в Берлине, в издательстве Иоганна Рэде. Книга была дополнена всеми вышеупомянутыми «письмами» и статьёй Л. Н. Толстого… о Мопассане – лишнее доказательство, что «Бездна» Андреева для читателя-современника, при всём намеренном эпатаже, в художественном отношении не открывала новых путей, а продолжала путь французского натурализма, отнюдь не ставший магистральным и для самого автора рассказа.

Анализ рассказа Андреева «Цветок под ногой»

В другом рассказе «цветок под ногой» автор пишет от лица 6-его Юры. Произведение об ошибках и невнимательности взрослых. Юрочка не может не любить маму, для которой гости важнее сына, которая спешит на свидание с возлюбленным втайне от отца. Мальчик становится свидетелем ее безрассудств, но молчит. Ребенок многого еще не понимает, но уже инстинктивно ощущает, как правильно и должно поступить. Дети всегда чувствуют напряжение между родителями. Юрочка, словно цветок, который никто на именинах не замечает. Он под ногою матери. А все, что под ногою, часто мешает

Он по детской внимательности обращает внимание на каждую пылинку этого огромного таинственного мира, в то время, как он сам едва заметен на фоне родительских проблем

В данном произведении Андреев использует такой троп, как олицетворение: «страшно становилось за судьбу праздника»; «день бежал так быстро, как кошка от собаки» (оно же и сравнение); «всюду легла ночь, заползала в кусты».

Присутствует и звукопись:

Слайд 2Рассказ «Бездна» (1901) Рассказ стал основой одноименной оперы В.Ребикова (1907)В 1989 году

режиссёром Владимиром Уфимцевым был снят короткометражный фильм «Зверь ликующий» по мотивам рассказа «Бездна» (в главных ролях — Евгения Костицына и Евгений Миронов).В 1995 году режиссёром и сценаристом Еленой Маликовой был снят короткометражный фильм «Бездна» по мотивам одноименного рассказа.
Режиссер: Елена Маликова Сценарист: Елена Маликова Оператор: Шандор Беркеши
Страна: Россия Производство: ВГИК Год: 1995

Актеры: Александр Карпенко (III), Эльвира Болгова

Новелла. По одноименному рассказу Леонида Андреева.
Специальный диплом жюри конкурса дебютов «За обогащение классической традиции» МКФ «Послание к Человеку—95» (С.-Петербург); Особое упоминание жюри МКФ к/м фильмов в Клермон-Ферране—96 (Франция); Приз Профессионального жюри за лучшую режиссуру игрового фильма (Е.Маликова), приз за лучшую операторскую работу (Ш.Беркеши) КФ студенческих фильмов «ВГИК—98» (Москва)В 2009 году в СПбГУКиТе режиссёр Илья Северов снял короткометражный фильм «Бездна» по мотивам одноимённого рассказа (сценарий Алексея Дмитриева). В главных ролях — Олеся Соколова и Валентин Люненко.

Идея, персонажи, сюжет, композиция

При всём обилии действующих лиц, трое из которых действуют даже весьма решительно, рассказ, конечно, не о них. Это «драма двоих», да ещё и решённая в публицистически резком и даже сатирическом тоне и по своей идее далеко не новая: драма интеллигенции, убедившей себя в собственной утончённости. Но это вовсе не утончённость, а тонкий слой неискренней поэзии, прикрывающий трусливую, толстую и грубую животную натуру.

Небольшой по объёму рассказ разделён на четыре части, содержание которых соответственно составляют: поэтический закат, пугающие сумерки, люди как они есть и зверь из бездны.

В первой части двое шли по пустынной местности за городом и, любуясь поэтическим закатом, говорили «всё об одном: о силе, красоте и бессмертии любви. Оба они были очень молоды: девушке было всего семнадцать лет, Немовецкому на четыре года больше, и оба они были в ученической форме: она в скромном коричневом платье гимназистки, он в красивой форме студента-технолога». Фоном, контекстом и подспорьем разговора служит русская литература второй половины ХІХ века: от тургеневских девушек (глухо упоминается сюжетная коллизия «Дворянского гнезда») до современной интеллигентской поэзии: «…и со мною снова та, кого люблю, от которой скрыл я, не сказав ни слова, всю тоску, всю нежность, всю любовь мою…» (неточная цитата из стихотворения Скитальца (С. Г. Петрова) «Ночи»).

Во второй части, когда солнце село, пейзаж резко меняется и на фоне его появляются те самые дамы «из квартала дешёвого разврата».

Тут уже и поэзия другая – русский жестокий романс: в данном случае романс А. П. Денисьева «Чудный месяц» (1896), переделка (!) интеллигентской поэзии – стихотворения Вас. И. Немировича-Данченко «Ты любила его всей душою» (1882):

Есть над чем: ведь через пять минут обнаружится, что «не для одного»…

Ещё чудовищнее, в самом конце второй части, – переход к третьей:

Люди как они есть и явили себя во всей своей звериной сути в третьей части, избив Немовецкого и изнасиловав Зиночку. Но подлинным «зверем из бездны» явил себя сам Немовецкий в четвёртой части:

• «Ангелочек», анализ рассказа Андреева

• «Иуда Искариот», анализ повести Андреева

• «Город», анализ рассказа Андреева

• «Друг», анализ рассказа Андреева

• «Иуда Искариот», краткое содержание по главам повести Андреева

• «Кусака», анализ рассказа Андреева

• «Петька на даче», анализ рассказа Андреева

По писателю: Андреев Леонид Николаевич

Слайд 4В начале “Бездны” Л. Андреева мы видим влюбленную пару. Зиночка и

Немовецкий полны надежд на будущее, мечтают о жертвенной любви и, может быть, считают, что любят друг друга. Этому способствует и великолепный пейзаж, их окружающий. Начало, как мы видим, вполне романтическое. Но совершенно вдруг сюжет делает резкий поворот — и позолота, лак сентиментальности слетают, обнажая бездны человеческой души. “Бездна!” Выходят на поверхность все низменные животные инстинкты подсознания — и образованный молодой человек падает ниже бродяг, уподобляется зверю, сохраняя лишь одно человеческое качество — “способность лгать”. Да… Глубины подсознания пугают, даже сам человек порой не знает, на что он способен… 

III

На поляне, где было светлее, сидели около опорожненной бутылки три человека и молча, выжидательно смотрели на подходящих. Один, бритый, как актер, засмеялся и свистнул так, как будто это значило:

Сердце у Немовецкого упало и замерло в страшной тревоге, но, будто подталкиваемый сзади, он шел прямо на сидящих, около которых проходила тропинка. Те ждали, и три пары глаз темнели неподвижно и страшно. И смутно желая расположить к себе этих мрачных, оборванных людей, в молчании которых чувствовалась угроза, указать на свою беспомощность и разбудить в них сочувствие, он спросил:

Где пройти к заставе? Здесь?

Но они не ответили. Бритый свистнул что-то неопределенное и насмешливое, а другие двое молчали и смотрели с тяжелой, зловещей пристальностью. Они были пьяны, злы, и им хотелось любви и разрушения. Краснощекий, оплывший, приподнялся на локти, потом нерешительно, как медведь, оперся на лапы и встал, тяжело вздохнув. Товарищи мельком взглянули на него и опять с той же пристальностью уставились на Зиночку.

Анализ рассказа Андреева «Валя»

Рассказ «Валя» (изначально заглавие было «Мать. Из мира детей») повествует о сложной детской психологии, о взрослении, о взаимопонимании. «Мать не та, что родила, а та, что вырастила» — глубокая мысль, которую доносит автор через характер маленького мальчика. А также идея неотвратимости судьбы и необходимости смирения перед лицом безысходности. Особый интерес представляет образ ребенка. Любопытен тот факт, что когда Андреев создавал характер и описание Вали, использовал в качестве прообраза свои детские фотографии. Автор охотно примерил на себя образ мальчика, сумел проникнуть в мысли, которые, возможно, таились в его собственной душе, когда он был ребенком.

Валя имел «общий вид строгой серьезности», рассудительный ребенок, не играющий с другими детьми, его лучший друг – книга. Он чутко реагирует на изменения атмосферы внутри семьи.

История, которую изобразил Л. Н. Андреев, до боли знакома многим. Обыденный сюжет, пропущенный через необычайно чувствительную психику автора, приобретает необычные черты, характерные детали.

Произведения Андреева «цепкие». Он хватает читателя за душу своей неординарностью, умением превратить простой сюжет в нечто глубокое, даже философское

Особое внимание стоит обратить на его язык и фигуры речи. Сравнения преобладают в тексте: «женщина окинула его взглядом, который словно фотографирует человека»; «она тотчас ушла в себя и потемнела, как потайной фонарь, в котором внезапно задвинули крышку»; «острый, как нож, смех»; «лицо мальчика было такое же белое, как те подушки, на которых он спал»

Более того, мальчик на протяжении всего рассказа сравнивает маму с «бедной русалочкой» из сказок Х. К. Андерсена.

Невозможно не обратить внимание и на яркую цветопись в текстах Андреева: «багровая пляска при свете факелов»; «огненные языки в красных облаках дыма»; «человеческая кровь и мертвые белые головы с черными бородами», «розовая лысина»

II

Щеки Зиночки побледнели, губы стали красными, почти кровавыми, зрачок неприметно расширился, затемнив глаза, и она тихо прошептала:

Мне страшно. Тут так тихо. Мы заблудились?

Немовецкий сдвинул густые брови и пытливо оглядел местность.

Без солнца, под свежим дыханием близкой ночи, она казалась неприветливой и холодной; во все стороны раскидывалось серое поле с низенькой, словно притоптанной травой, глинистыми оврагами, буграми и ямами. Ям было много, глубоких, отвесных и маленьких, поросших ползучей травой; в них уже бесшумно залегала на ночь молчаливая тьма; и то, что здесь были люди, что-то делали, а теперь их нет, делало местность еще более пустынной и печальной. Там и здесь, как сгустки лилового холодного тумана, вставали рощи и перелески и точно выжидали, что скажут им заброшенные ямы.

Немовецкий подавил поднимавшееся в нем тяжелое и смутное чувство тревоги и сказал: