Трагедия Бабьего Яра
Девятнадцатого сентября 1941 года войска нацистской Германии вошли в столицу Украины, город Киев. Через десять дней, после взрыва в штаб-квартире немецкого командования, который совершила партизанская диверсионная группа, было принято решение обвинить в этом евреев. Но, конечно, это послужило только поводом, а не настоящей причиной массовых убийств. Все дело было в политике «окончательного решения», которую одним из первых испытал на себе Киев. Всех евреев столицы окружили, вывели на окраину, заставили раздеться догола и расстреляли в овраге под названием Бабий Яр. Поэма Евгения Евтушенко посвящена этому ужасному событию. Тогда около тридцати четырех тысяч мужчин, женщин и детей были умышленно уничтожены во время одной военной операции. Расстрелы продолжались и в последующие месяцы, и жертвами становились уже и пленные, и психические больные люди, и партизаны. Но проблема была даже не в этом злодействе, вернее, не только в нем. Уже много лет как советское правительство отказывалось признавать, что трагические события в Бабьем Яре были частью геноцида еврейского народа — Холокоста. Это и потрясло поэта.
Реакция
Поэма вызвала недовольство как среди некоторой части общества, так и руководства государства. В частности, Евтушенко обвиняли в выпячивании трагедии евреев на фоне других жертв нацизма.
Вокруг поэмы завязалась политическая полемика. Через несколько дней в «Литературной газете» появилась статья Дмитрия Старикова, в которой он сравнивая стихи Эренбурга и Евтушенко обвинял последнего в отсутствии интернационализма. Илья Эренбург прислал в редакцию протест против некорректных сравнений, Но ЦК КПСС запретил публиковать его письмо. Бенедикт Сарнов впоследствии назвал статью антисемитской, а Старикова охарактеризовал как «литературного проходимца».
Поэт Алексей Марков написал Евтушенко: «Какой ты настоящий русский, / Когда забыл про свой народ, / Душа, что брюки, стала узкой, / Пустой, что лестничный пролёт». Маркову ответили поэты Самуил Маршак и Константин Симонов, композитор Дмитрий Шостакович, певец Леонид Утесов. В частности, Маршак сравнил Маркова с известным черносотенцем Марковым Вторым, а Утёсов написал в адрес Маркова, что «антисемитизм — есть социализм идиотов».
Никита Хрущёв публично обвинил Евтушенко в политической незрелости и незнании исторических фактов.
Главный редактор «Литературной газеты» Валерий Косолапов, опубликовавший поэму, был уволен.
В дальнейшем Евтушенко неоднократно подвергался антисемитским нападкам, а борьба с антисемитизмом стала существенной частью его творчества. Во второй раз стихотворение было опубликовано лишь в 1983 году в трехтомном издании. Публичное чтение поэмы запрещалось в Киеве до начала перестройки в СССР.
По мнению самого Евтушенко, такая реакция была связана с тем, что тема антисемитизма в СССР была табуирована. Он также утверждал, что получил огромное число писем с выражением поддержки.
Трагедия расстрела евреев в Киеве и ее отражение в искусстве
По примеру Евтушенко, написавшего «Бабий Яр», стихи об этих событиях стали сочинять и другие авторы. К тому же те поэты, которые написали посвященные расстрелу строки ранее, решили не держать больше их в «столе». Так мир увидел стихи Николая Бажана, Моисея Фишбейна, Леонида Первомайского. Об этом событии стали говорить. В конце концов известный советский композитор Дмитрий Шостакович первую часть своей Тринадцатой симфонии написал именно на текст поэмы Евтушенко. Еще за десять лет до этих стихов он тоже приезжал на место расстрелов и стоял там над обрывом. Но когда разразились громы и молнии над головой поэта после публикации «Бабьего Яра», он встретился с ним и решил написать симфонию как на эти, так и на другие произведения автора.
Евтушенко, первым услышавший музыку, был потрясен тем, насколько точно Шостакович сумел отразить его чувства в звуках. Но после этого у композитора тоже начались неприятности. Певцы отказались исполнять вокальные партии симфонии (особенно после настоятельных советов тогдашних украинских властей). Тем не менее премьера произведения состоялась и вызвала аншлаг и овации. А пресса зловеще молчала. Это привело к тому, что исполнение симфонии стало невольной демонстрацией настроений, направленных против советской власти.
ЧТО СТАЛО ТОЛЧКОМ
Итак, «Литературная газета», выходившая в СССР миллионным тиражом и позволявшая себе некоторые вольности, 19 сентября 1961 года пошла, можно сказать, на практически
По склону оврага, продираясь сквозь кусты, поднимаются старик и старуха. Что они здесь делают? У них погиб здесь сын. Они пришли к нему. У меня тоже погиб здесь друг. В Киеве нет человека, у которого бы здесь, в Бабьем Яру, не покоился бы отец или сын, родственник, друг, знакомый. »
Потрясенный рассказом товарища, Евгений Евтушенко попросил Кузнецова отвести его к оврагу и был совершенно ошеломлен: «Я увидел самую обыкновенную свалку, которая была превращена в такой сэндвич дурнопахнущего мусора. И это на том месте, где в земле лежали десятки тысяч ни в чем не повинных людей, детей, стариков, женщин. На наших глазах подъезжали грузовики и сваливали на то место, где лежали эти жертвы, все новые и новые кучи мусора».
Евтушенко не мог понять, почему налицо какой-то странный, если не сказать подлый, заговор молчания. А Кузнецов уже тогда рассказал ему свою версию: примерно 70% участников расстрела были украинскими полицаями. Фашисты поручали им самую отвратительную, черную работу по убийству невинных евреев. Вот, мол, именно поэтому вопрос становится довольно щекотливым. Формально получается, что одни советские граждане стреляли в других советских граждан, ну а немцы, дескать, просто стояли рядом с автоматами. Сегодня мы знаем совершенно точно, что так и было, но в то время даже говорить об этом было опасно.
Анализ поэмы «Бабий Яр» Евтушенко
Евгений Евтушенко, советский поэт, посвятил свое произведение трагедии, произошедшей в Бабьем Яру. Автора потряс не только масштаб жестокости нацистов, но и умышленное замалчивание этих событий. Поэма стала своеобразным протестом против политики Советов и игнорирования Холокоста и травли евреев.
В июне 1941 года, когда войска Германии захватили Киев, советские партизаны устроили взрыв в пункте командования нацистов. Так как уже тогда была пропаганда арийской расы, в гибели немецких военных обвинили евреев. Всех представителей этого народа согнали в овраг, носивший имя Бабий Яр, заставили раздеться и расстреляли. По документам тех времен, за день были убиты 34 тысячи человек, в том числе женщины, дети и старики.
Политика уничтожения евреев продолжалась еще несколько месяцев. Фашисты убивали всех, кого подозревали в сокрытии и принадлежности к еврейскому народу. Много лет советская власть не признавала события сорок первого года частью Холокоста.
Поэма была написана в 1961 году и была переведена на 72 языка. В ней резко осуждались расизм и преследование евреев. Евгений Александрович был также потрясен состоянием огромной братской могилы — место гибели тысяч людей превратилось в свалку.
Он писал:
Помимо выявления антисемитских проблем в СССР, автор поднимает тему бюрократии и нежелания признавать проблемы верхушки власти. За это его обвинили в предвзятом отношении и нелюбви к русскому народу.
В целом, стихотворение вызывает двойственные ощущения — с одной стороны, идет явная пропаганда защиты конкретного народа. При этом трагедии и подвиги советского народа в годы Великой Отечественной войны как бы принижаются, становятся неважными и не страшными.
Эти слова ярко описывают состояние поэта, воспринимающего случившееся в Бабьем Яре как личное горе.
Прочтение поэмы оставляет горькое послевкусие и совсем не лишний раз напоминает о том, что нет народов главней. Те, кто об этом забывают, становятся примерно на один уровень с фашистами, которые убивали женщин и детей в далеком 1941 году.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Poetry Monster, 2021. Стихи на английском.
Найти стихотворение, читать стихотворение полностью, стихи, стих, классика и современная поэзия по-русски и на русском языке на сайте Poetry.Monster.
Read poetry in Russian, find Russian poetry, poems and verses by Russian poets on the Poetry.Monster website.
Блог редактора Poetry Monster о политике, экономике, русском языке
Внешние ссылки
Yandex – лучший поисковик на русском языке
Qwant – лучий поисковик во Франции, замечателен для поиска на французском языке, также на других романских и германских языках
«МЫ РЕШИЛИ БЫТЬ УВОЛЕННЫМИ»
Коммунист Косолапов прочитал поэму вслух прямо при авторе и признал, что эти стихи очень сильные и нужные.
Евтушенко ждал обычных в таких случаях слов: «Но печатать их сейчас нельзя». Однако Косолапов повел себя неожиданно, просто попросив знаменитого поэта немного посидеть в приемной. А сам главный редактор вызвал к себе на работу. жену! Да-да, он понимал, что принимает важнейшее для своей карьеры решение, что отразится на его работе, зарплате, и считал, что без одобрения супруги совершать такой поступок не имеет права.
. Евтушенко ждал, пока поэма набиралась в типографии. Он вспоминал позже, как к нему пришел старичок-наборщик: «Принес мне чекушечку водки початую и соленый огурец с куском чернушки. Старичок этот сказал: держись, ты держись, напечатают, вот ты увидишь».
Газета наутро продавалась в киосках всего СССР, а кураторы из ЦК КПСС прискакали с выпученными глазами и с криком: «Кто разрешил, кто пропустил. »
Критические статьи в прессе, травля были организованы по всем правилам и на самом высоком уровне. Даже первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев буркнул нечто неодобрительное в адрес Евтушенко.
Зато мировая реакция удалась на славу: за одну неделю потрясающая поэма была переведена на 72 языка и напечатана на первых полосах всех крупнейших газет, в том числе американских. Поэту позвонил великий композитор Дмитрий Шостакович и спросил, не даст ли автор «Бабьего Яра» разрешения написать музыку на текст поэмы.
Ну а Валерий Косолапов спокойно и вполне достойно принял свое увольнение. Он знал, что прав и по совести, и по всем иным параметрам. Видимо, остыв, партийные начальники позже вернули его в мир литературы и поставили руководить журналом «Новый мир». Но в памяти людей он остался как тот человек, который вместе с Евтушенко подарил миру великолепные трагические строки об одном из чудовищных преступлений фашизма.
Евгений Александров.
ЧТО СТАЛО ТОЛЧКОМ
Итак, «Литературная газета», выходившая в СССР миллионным тиражом и позволявшая себе некоторые вольности, 19 сентября 1961 года пошла, можно сказать, на практически открытый конфликт с советской идеологией и опубликовала «Бабий Яр».
А началась вся эта история с того, что молодой писатель Анатолий Кузнецов рассказал Евгению Евтушенко о Бабьем Яру. Это место на окраине Киева, где в сентябре 1941 года гитлеровцы расстреляли десятки тысяч людей, в подавляющем большинстве — евреев. В советской печати мало писали о Бабьем Яру. Но 10 октября 1959 года в «Литературной газете» появилось письмо, озаглавленное «Почему это не сделано?». Его автор — известный тогда и знаменитый позже писатель Виктор Некрасов — писал:
«На окраине Киева, на Лукьяновке, за старым еврейским кладбищем есть большой овраг… Это Бабий Яр. И вот я стою на том самом месте, где в сентябре сорок первого года зверски были уничтожены тысячи советских людей, стою над Бабьим Яром. Тишина. Пустота. По ту сторону оврага строятся какие-то дома. На дне оврага — вода. Откуда она?
По склону оврага, продираясь сквозь кусты, поднимаются старик и старуха. Что они здесь делают? У них погиб здесь сын. Они пришли к нему… У меня тоже погиб здесь друг. В Киеве нет человека, у которого бы здесь, в Бабьем Яру, не покоился бы отец или сын, родственник, друг, знакомый…»
Писатель Кузнецов рассказал знаменитому поэту Евтушенко об этом трагическом месте и процитировал еще один пронзительный отрывок из письма писателя Некрасова: «Сейчас в архитектурном управлении города Киева мне сообщили, что Бабий Яр предполагается «залить» (вот откуда вода!), иными словами, засыпать, сровнять, а на его месте сделать сад, соорудить стадион… Возможно ли это? Кому это могло прийти в голову — засыпать овраг глубиною в 30 метров и на месте величайшей трагедии резвиться и играть в футбол?»
Потрясенный рассказом товарища, Евгений Евтушенко попросил Кузнецова отвести его к оврагу и был совершенно ошеломлен: «Я увидел самую обыкновенную свалку, которая была превращена в такой сэндвич дурнопахнущего мусора. И это на том месте, где в земле лежали десятки тысяч ни в чем не повинных людей, детей, стариков, женщин. На наших глазах подъезжали грузовики и сваливали на то место, где лежали эти жертвы, все новые и новые кучи мусора».
Евтушенко не мог понять, почему налицо какой-то странный, если не сказать подлый, заговор молчания. А Кузнецов уже тогда рассказал ему свою версию: примерно 70% участников расстрела были украинскими полицаями. Фашисты поручали им самую отвратительную, черную работу по убийству невинных евреев. Вот, мол, именно поэтому вопрос становится довольно щекотливым. Формально получается, что одни советские граждане стреляли в других советских граждан, ну а немцы, дескать, просто стояли рядом с автоматами. Сегодня мы знаем совершенно точно, что так и было, но в то время даже говорить об этом было опасно…
История написания
Евтушенко Евгений Александрович имеет неоднозначную репутацию. Его биографию и творчество критикуют и хвалят с разных сторон. Одни полагают, что во времена Советского Союза он пользовался любовью властей, которые его обласкали. Другие пытаются вычитывать чуть ли не в каждом его произведении скрытые протестные нотки и намеки. Но как бы там ни было, поэт заинтересовался этой темой еще в ранние годы. Он читал стихотворение Эренбурга, посвященное Бабьему Яру. Но там, как и предписывалось советской пропагандой, ничего не говорилось о национальной принадлежности жертв. Они назывались «советскими гражданами». И Евтушенко, как сам он писал позже, давно хотел посвятить стихи проблеме антисемитизма в СССР.
ПОЭМА И СТРАСТИ ВОКРУГ НЕЕ
Рассудив, что все это постыдная и подлая демагогия, Евтушенко почувствовал себя устыженным, больным от всего услышанного и увиденного. Такой человек молчать просто не мог.
За одну ночь поэт написал пронзительную поэму «Бабий Яр». Говорят, он читал ее наутро коллегам-литераторам и кто-то стукнул киевским чиновникам от КПСС, после чего концерт Евтушенко хотели отменить. Но он пообещал скандал, и ему дали прочитать «Бабий Яр» в переполненном зале.
Сам поэт позже вспоминал: «Была там минута молчания, мне казалось, это молчание было бесконечным. Там маленькая старушка вышла из зала, прихрамывая, опираясь на палочку, прошла медленно по сцене ко мне. Она сказала, что она была в Бабьем Яру, она была одной из немногих, кому удалось выползти сквозь мертвые тела. Она поклонилась мне земным поклоном и поцеловала мне руку. Мне никогда в жизни никто руку не целовал».
Уже в Москве поэт принес текст в «Литературную газету», которую возглавлял тот самый Валерий Косолапов. Он работал уже после знаменитого Твардовского, его тоже считали человеком очень порядочным и, насколько это было возможно в то время, широких взглядов.
Сила искусства
В 1976 году в символическом месте все же поставили памятник. Бабий Яр к тому времени был уже засыпан после экологической катастрофы, когда прорвало дамбу, и на частный сектор выплеснулась смешанная с водой глина. Но на табличке ни словом не говорилось о жертвах Холокоста. Памятник был посвящен гибели пленных советских солдат и офицеров. Но сама его установка была все же связана с поэмой Евтушенко. Сила искусства сыграла свою роль. Тогдашний глава украинского правительства попросил Москву разрешить соорудить памятный знак. Он был раскритикован в мировой прессе как не отражающий сути трагедии. А поэму Евтушенко было запрещено публично читать в Киеве вплоть до времен «перестройки». Но все же есть теперь памятник в урочище Бабий Яр. Украина, обретя независимость, поставила символический светильник-менору. А к еврейскому кладбищу от него вымощена плитами Дорога скорби. В современной Украине Бабий Яр стал историко-мемориальным комплексом национального значения. На сайте этого заповедника в качестве эпиграфа приводятся слова из поэмы Евтушенко. Когда в прошлом году отмечалось семидесятипятилетие этой трагедии, президент Украины заявил, что создание мемориала Холокоста в Бабьем Яре имеет значение для всего человечества, поскольку оно должно помнить об опасности ненависти, фанатизма и расизма.
Над Бабьим Яром памятников нет. Крутой обрыв, как грубое надгробье. Мне страшно. Мне сегодня столько лет, как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас — я иудей. и до сих пор на мне — следы гвоздей. Мне кажется, что Дрейфус — это я. Мещанство — мой доносчик и судья. Я за решеткой. Я попал в кольцо. Затравленный, оплеванный, оболганный. И дамочки с брюссельскими оборками, визжа, зонтами тычут мне в лицо. Мне кажется — я мальчик в Белостоке. Кровь льется, растекаясь по полам. Бесчинствуют вожди трактирной стойки и пахнут водкой с луком пополам. Я, сапогом отброшенный, бессилен. Напрасно я погромщиков молю. Под гогот: «Бей жидов, спасай Россию!»- насилует лабазник мать мою. О, русский мой народ! — Я знаю — ты По сущности интернационален. Но часто те, чьи руки нечисты, твоим чистейшим именем бряцали. Я знаю доброту твоей земли. Как подло, что, и жилочкой не дрогнув, антисемиты пышно нарекли себя «Союзом русского народа»! Мне кажется — я — это Анна Франк, прозрачная, как веточка в апреле. И я люблю. И мне не надо фраз. Мне надо, чтоб друг в друга мы смотрели. Как мало можно видеть, обонять! Нельзя нам листьев и нельзя нам неба. Но можно очень много — это нежно друг друга в темной комнате обнять. Сюда идут? Не бойся — это гулы самой весны — она сюда идет. Иди ко мне. Дай мне скорее губы. Ломают дверь? Нет — это ледоход… Над Бабьим Яром шелест диких трав. Деревья смотрят грозно, по-судейски. Все молча здесь кричит, и, шапку сняв, я чувствую, как медленно седею. И сам я, как сплошной беззвучный крик, над тысячами тысяч погребенных. Я — каждый здесь расстрелянный старик. Я — каждый здесь расстрелянный ребенок. Ничто во мне про это не забудет! «Интернационал» пусть прогремит, когда навеки похоронен будет последний на земле антисемит. Еврейской крови нет в крови моей. Но ненавистен злобой заскорузлой я всем антисемитам, как еврей, и потому — я настоящий русский!
«МЫ РЕШИЛИ БЫТЬ УВОЛЕННЫМИ»
Коммунист Косолапов прочитал поэму вслух прямо при авторе и признал, что эти стихи очень сильные и нужные.
Евтушенко ждал обычных в таких случаях слов: «Но печатать их сейчас нельзя». Однако Косолапов повел себя неожиданно, просто попросив знаменитого поэта немного посидеть в приемной. А сам главный редактор вызвал к себе на работу… жену! Да-да, он понимал, что принимает важнейшее для своей карьеры решение, что отразится на его работе, зарплате, и считал, что без одобрения супруги совершать такой поступок не имеет права.
Но текст поэмы он в набор отправил, видимо, понимая, что жена его поддержит. Хотя, конечно, удаление из номенклатуры, потеря работы, лишение привилегий, пайков, путевок — не каждый с этим согласится. И сегодня тоже.
…Евтушенко ждал, пока поэма набиралась в типографии. Он вспоминал позже, как к нему пришел старичок-наборщик: «Принес мне чекушечку водки початую и соленый огурец с куском чернушки. Старичок этот сказал: держись, ты держись, напечатают, вот ты увидишь».
Ну а жена Косолапова, фронтовичка-санитарка, оказалась женщиной не из пугливых. Она вышла из кабинета главреда и «глаза у нее были на мокром месте. Смотрит на меня изучающе и улыбается. И говорит: «Не беспокойтесь, Женя, мы решили быть уволенными», — вспоминал Евтушенко.
Газета наутро продавалась в киосках всего СССР, а кураторы из ЦК КПСС прискакали с выпученными глазами и с криком: «Кто разрешил, кто пропустил?..»
Критические статьи в прессе, травля были организованы по всем правилам и на самом высоком уровне. Даже первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев буркнул нечто неодобрительное в адрес Евтушенко.
Зато мировая реакция удалась на славу: за одну неделю потрясающая поэма была переведена на 72 языка и напечатана на первых полосах всех крупнейших газет, в том числе американских. Поэту позвонил великий композитор Дмитрий Шостакович и спросил, не даст ли автор «Бабьего Яра» разрешения написать музыку на текст поэмы…
Ну а Валерий Косолапов спокойно и вполне достойно принял свое увольнение. Он знал, что прав и по совести, и по всем иным параметрам. Видимо, остыв, партийные начальники позже вернули его в мир литературы и поставили руководить журналом «Новый мир». Но в памяти людей он остался как тот человек, который вместе с Евтушенко подарил миру великолепные трагические строки об одном из чудовищных преступлений фашизма.
Евгений Александров.
Фото: ИТАР-ТАСС,
Анализ поэмы «Бабий Яр» Евтушенко 2 варианта
«Поэт в России больше чем поэт»… Это выражение у многих ассоциируется прежде всего с этим произведением.
Итальянские слёзы (+ Анализ)
Стихотворение посвящено уничтожению гитлеровцами еврейского населения. Заняв Украину и Киев, немецко-фашистские войска приступили к уничтожению проживавших в этих местах евреев. Расстрелы проходили в местечке Бабий Яр возле Киева. Поначалу люди расстреливались небольшими группами. В течение 29 — 30 сентября 1941 года там было расстреляно около 50 тысяч человек.
Позже там же стали уничтожать не только евреев, в Бабьем Яру расстреливались цыгане и караимы, военнопленные и партизаны, мирные жители Киева. В августе 1942 там же были расстреляны футболисты киевского «Динамо», не пожелавшие проигрывать в футбольном матче с фашистской командой, за что и были отправлены в Бабий Яр/. Всего в 1941—1943 там расстреляны до 200 000 человек.
Долгое время там не было ни то что памятника, но и какого-то знака. Этой темы было не принято касаться.. Мало того в 1950 году городские власти постановили залить Бабий Яр жидкими отходами соседних кирпичных заводов, отгородив местность небольшим валом-дамбой. Через десять лет, в начале весны 1961 года при таянии снега накопившаяся масса прорвала заграждение и хлынула в сторону селений. Произошла громадная катастрофа: были уничтожены дома и другие постройки, кладбище, жизнеобеспечивающие структуры. Жертвами оказались до 1,5 тыс. человек.
Так Бабий Яр стал местом ещё одного преступления — беспамятного и бесхозяйственного одновременно. Но это второе преступление спровоцировало воспоминание о первом, положившем начало массовому уничтожению еврейского населения. В печати стали появляться статьи и воспоминания о расстрелах в Бабьем Яру
По признанию самого поэта стихи возникли как-то неожиданно быстро. Он отнес их в «Литературную газету». Сначала их прочли приятели Евтушенко. Они не скрывали своего восхищения не только отвагой молодого поэта, но и его мастерством. Не скрывали они и своего пессимизма по поводу публикации, из-за чего просили автора сделать им копию. И все же чудо произошло — на следующий день стихотворение было опубликовано в «Литгазете». Как вспоминает сам Евтушенко, все экземпляры того номера «Литературки» были раскуплены в киосках мгновенно. «Уже в первый день я получил множество телеграмм от незнакомых мне людей. Они поздравляли меня от всего сердца, но радовались не все…» О тех, кто не радовался, речь пойдет ниже. Пока же — о самом стихотворении.
Оно произвело эффект разорвавшейся бомбы. Быть может, только повесть «Один день Ивана Денисовича» Солженицына произвела такое же впечатление. Не так много в русской, поэзии стихотворений, о которых бы столько говорили, столько писали. Если бы Евтушенко был автором только этого стихотворения, имя его несомненно осталось бы в русской поэзии. Из воспоминаний поэта: