III. ОБРАЗЫ КАПИТАНОВ
Итак, капитаны Гумилёва и Высоцкого.
У Гумилёва это прежде всего —
…Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель,
Чья не пылью затерянных хартий, —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь…
(«Капитаны») /I, 233/
У Высоцкого это продолжатели славных традиций, последователи
первооткрывателей:
По горячим следам мореходов живых и экранных,
Что пробили нам курс через рифы, туманы и льды,
Мы под парусом белым идем с океаном на равных
Лишь в упряжке ветров — не терзая винтами воды.
……………………………………………………….
Но весь род моряков — сколько есть — до седьмого колена
Будет помнить о тех, кто ходил на накале страстей.
И текла за кормой добела раскаленная пена,
И щадила судьба непутевых своих сыновей.
(«Этот день будет первым всегда и везде…»)
/1, 432/
Сходство здесь налицо: капитаны у обоих поэтов люди
мужественные, отчаянные, решительные, бесстрашные. Это проявляется практически
на всех уровнях.
На фонетическом — в виде аллитерации.
Н. Гумилёв:
Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд,
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат /I, 234/.
В. Высоцкий:
Мы говорим не «штормы», а «шторма» —
Слова выходят коротки и смачны:
«Ветра» — не «ветры» — сводят нас с ума,
Из палуб выкорчевывая мачты.
Мы на приметы наложили вето —
Мы чтим чутье компасов и носов.
Упругие тугие мышцы ветра
Натягивают кожу парусов /1, 434/.
На семантическом — в использовании глаголов,
обозначающих активное, стремительное, бурное действие. У
Гумилёва море «безумствует и хлещет», валы «гремят», корабль «летит». У
Высоцкого: «канаты рвали кожу с рук», корсар «рыскал в море», «гонится
эскадра». В этом отношении интересен и подбор
эпитетов. У Гумилёва: «дерзостный путь», «меткая пуля», «уверенный
взгляд». У Высоцкого: «Упругие тугие мышцы ветра», «раскаленная пена». Как
справедливо отмечено Д. Соколовой, «в его песнях часто встречается
прилагательное злой в значении “упрямый”, “непокорный”, “шальной”:
“Наверху, впереди — злее ветры”, “Пой, ураган, нам злые песни”».
«“Капитанов” Высоцкого и Гумилёва также объединяет их
стремление изведать дальние страны: моряки у Высоцкого мечтают познать “чудеса
неземные”, героев Гумилёва привлекают земли, “куда не ступала людская нога”».
Обоих поэтов часто привлекает «нездешний», яркий, экзотический мир (у Гумилёва
это прежде всего Африка, у Высоцкого еще и Индия, Австралия), который, однако,
«является не просто декорацией, изобразительным средством, — он направлен
в мир психики, названный в одном из стихотворений Гумилёва садами души;
“капитаны” Высоцкого также пытаются открыть новые земли в себе»:
Повезет — и тогда мы в себе эти земли откроем, —
И на берег сойдем — и останемся там навсегда.
(«Этот день будет первым всегда и везде…»)
/1, 432/
Для Гумилёвских первооткрывателей — Кука, Колумба,
Магеллана — такие открытия — способ проверки мужества и возможность
реализации «мощного мужского героического начала».
Анализ текста песни «Гимн морю и горам» Владимира Высоцкого
Текст песни «Гимн морю и горам» включает в себя следующие строфы:
- Синеют моря, жемчугами
- Горы с вершин небесных синие,
- А вода землю — бисерами.
- Расцвело солнце в рукаве.
В этих строфах автор использует образы моря и гор, чтобы передать красоту и величие природы. Он описывает море как синее и украшенное жемчугом, а горы — как синие и высокие, достигающие небес. Аналогия с бисером, который вода разбрасывает по земле, создает образ красивого и блестящего пейзажа.
Далее в песне следуют строки:
- Раздался гром, как пушечный залп,
- И девять струй по небу пронеслись,
- И хорошо, что кто-то спал,
- Что кто-то во сне их не увидел.
В этих строках автор описывает грозу. Звук грома сравнивается с залпом пушки, а молнии — с пронзающими небо струями. Он выражает благодарность тому, кто спал во время грозы и не видел этих мощных и потрясающих явлений природы.
Завершают песню следующие строки:
- И все, что болит, что не стирается,
- И ты, что в жизни не испытана,
- И то, что снова не повторится,
- И это ты, и это я.
В этих строках автор говорит о том, что природа и ее красота — это нечто уникальное и неповторимое. Он говорит о том, что есть вещи, которые причиняют боль и не исчезают, и они также являются частью нас и нашей жизни.
Текст песни «Гимн морю и горам» Владимира Высоцкого передает величие природы и ее неповторимость. Автор использует яркие образы и метафоры, чтобы создать глубокий и эмоциональный текст.
IV. ЭКЗОТИКА
По наблюдению исследователей, образ жирафа является
«эмблематичным» не только для всего творчества Н. Гумилёва, но и для
самого поэта. Он занимает прочное место в его «личной мифологии» и знаменует
собой важный этап в его творческой эволюции».
Действительно, этот образ неоднократно возникает в поэзии и прозе
Н. Гумилёва на протяжении практически всего его творчества: в рассказах
«Принцесса Зара», «Вверх по Нилу», в стихотворениях «Озеро Чад», «Жираф»,
«Судан» из сборника «Шатер» и др. По мнению М. Баскера, он заключает в
себе автобиографический элемент: в частности в рассказе «Принцесса Зара» и
стихотворении «Жираф» отразились драматичные отношения Н. Гумилёва и Анны
Горенко (впоследствии Ахматовой)
Однако личные обстоятельства были Гумилёвым
тщательно закамуфлированы, и все «внимание перенесено с запрятанных
автобиографических реалий на сам текст и его коммуникативные функции; с
реального автора на реального (но не-уникального) читателя»
Аналогичным образом происходит
«процесс деконтекстуализации жизненного опыта и создания нового,
самостоятельного контекста (ре-контекстуализации) в стихах» (пользуясь термином
Э. Станкевича)
в «Песенке ни про что, или Что случилось в Африке» В. Высоцкого. Известно,
что в ней нашли отражение обстоятельства личной жизни поэта — его
знакомство и брак с Мариной Влади
И все же личные обстоятельства здесь тоже не
имеют особого значения, ибо все внимание читателя/слушателя сосредоточено на
аллегорическом сюжете, в котором экзотические персонажи главным образом и
«отвлекают» внимание от автобиографических реалий и переключают его в некий
универсальный план:
В желтой жаркой Африке,
В центральной ее части,
Как-то вдруг вне графика
Случилося несчастье, —
Слон сказал, не разобрав:
«Видно, быть потопу!..»
В общем, так: один Жираф
Влюбился в антилопу!
Поднялся галдеж и лай, —
Только старый Попугай
Громко крикнул из ветвей:
«Жираф большой — ему видней!» /1, 183–184/
Экзотические образы встречаются и в других произведениях
В. Высоцкого: «Песня попугая», «Песня про белого слона», «Почему аборигены
съели Кука» и других — и велик соблазн соотнести их образный строй с
«африканскими» стихами Н. Гумилёва:
Я — попугай с Антильских островов,
Но я живу в квадратной келье мага.
Вокруг — реторты, глобусы, бумага,
И кашель старика, и бой часов.
Пусть в час заклятий, в вихре голосов
И в блеске глаз, мерцающих, как шпага,
Ерошат крылья ужас и отвага
И я сражаюсь с призраками сов…
Пусть! Но едва под этот свод унылый
Войдет гадать о картах иль о милой
Распутник в раззолоченном плаще, —
Мне грезится корабль в тиши залива,
Я вспоминаю солнце… и вотще
Стремлюсь забыть, что тайна некрасива.
(«Попугай») /I, 242/
А вот «Песня Попугая» В. Высоцкого:
Послушайте все — о-го-го!
Э-гегей! —
Меня — Попугая, пирата морей!
Родился я в тыща каком-то году
В банано-лиановой чаще,
Мой папа был папапугай какаду,
Тогда еще не говорящий.
Но вскоре покинул я девственный лес:
Взял в плен меня страшный Фернандо Кортес, —
Он начал на бедного папу кричать,
А папа Фернанде не мог отвечать,
Не мог — не умел — отвечать.
………………………………………….
Нас шторм на обратной дороге застиг,
Мне было особенно трудно, —
Английский фрегат под названием «бриг»
Взял на абордаж наше судно.
Был бой рукопашный три ночи, два дня —
И злые пираты пленили меня, —
Так начал я плавать на разных судах —
В районе экватора, в северных льдах…
На разных пиратских судах /2, 284/.
Но в данном случае это совпадение, возможно, случайно, ибо
Попугай Высоцкого является персонажем сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в стране
чудес» (Попугай Лори), и его появление продиктовано сюжетом,
однако реминисценция из Гумилёва здесь вполне возможна, ибо у Льюиса Кэрролла
этот Попугай без «биографии», а у Высоцкого — «пират морей».
Что касается «Песни про белого
слона» и «Почему аборигены съели Кука», то в них экзотика является лишь внешней
оболочкой, наполненной философским содержанием.
Презентация на тему: » Владимир Высоцкий (1938-1980) Поэтика, жанр, темы, образы, традиции.» — Транскрипт:
1
Владимир Высоцкий ( ) Поэтика, жанр, темы, образы, традиции.
2
Цель большинства стихотворений автора – снять розовые очки с читателя, окунуть в мир высших ценностей человеческого бытия. Стихотворения поэта художественное пророчество о мощных катаклизмах, участниками и свидетелями которых является слушатели/читатели.
3
«Я никогда не верил в миражи…» «И нас хотя расстрелы не косили, Но жили мы, поднять не смея глаз Мы тоже дети страшных лет России, Безвременье вливало водку в нас». «Миллиарды выпитых стаканов Эту землю грешную затопят».
4
Стилистически стихотворное слово Высоцкого: снижено (ординарная бытовая ситуация, персонаж-алкоголик и пр.) возвышено (соседство с цитатами, реминисценциями русской или мировой классики)
5
простота и понятность словесных образов построена на глобальных художественных обобщениях ( органично произрастает из предшествующих поэтических традиций)
6
Встраивание в традицию с дальнейшим её преодолением совершается у поэта чаще всего через жанр.
7
«Диалог у телевизора» — Ой, Вань! Гляди, какие клоуны! Рот — хоть завязочки пришей! А до чего ж, Вань, размалеваны. А голос, как у алкашей. А тот похож, нет, правда, Вань, На шурина — такая ж пьянь! Нет, нет, ты глянь, нет, нет, Ты глянь, я вправду, Вань! — Послушай, Зин, не трогай шурина! Какой ни есть, а он — родня! Сама намазана, прокурена… Гляди, дождешься у меня!
8
Высоцкий и Гумилев Образы стихий (горы, море, ветер) Образ корабля Образы капитанов Экзотика
9
Образы стихий занимают особое место в поэзии авторов. Стихи с подобной образностью отличает особый эмоциональный, романтический настрой: Не правда ли, морской хмельной невиданный простор Сродни горам в безумье, буйстве, кротости: Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор, И впадины меж ними словно пропасти! Служение стихиям не терпит суеты, К двум полюсам ведет меридиан. Благословенны вечные хребты, Благословен Великий океан! («Гимн морю и горам», 1976) Метафора жизни: Для остановки нет причин Иду, скользя… И в мире нет таких вершин, Что взять нельзя!
10
Высоцким образы кораблей нередко используются иносказательно для изображения человеческих взаимоотношений. Четыре года рыскал в море наш корсар, В боях и штормах не поблекло наше знамя, Мы научились штопать паруса И затыкать пробоины телами Неравный бой корабль кренится наш, Спасите наши души человечьи! Но крикнул капитан: «На абордаж! Еще не вечер, еще не вечер!»
11
Слово у Высоцкого имеет два плана: конкретный и символический. «Я вижу мимо суда проплывают, Ждет их приветливый порт, Мало ли кто выпадает С главной дороги за борт!» («Человек за бортом»)
12
Образы капитанов Капитанов Высоцкого и Гумилёва объединяет их стремление изведать дальние страны: моряки у Высоцкого мечтают познать чудеса неземные, героев Гумилёва привлекают земли, куда не ступала людская нога капитаны Высоцкого также пытаются открыть новые «земли в себе»
13
Экзотика У Высоцкого в «Песенке ни про что, или Что случилось в Африке» нашли отражение обстоятельства личной жизни поэта его знакомство и брак с Мариной Влади. В желтой жаркой Африке, В центральной ее части, Как-то вдруг вне графика Случилося несчастье, Слон сказал, не разобрав: «Видно, быть потопу!..» В общем, так: один Жираф Влюбился в антилопу! Поднялся галдеж и лай, Только старый Попугай Громко крикнул из ветвей: «Жираф большой ему видней!»
