Другие сочинения по этому произведению
«История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина как сатира на самодержавие
«В Салтыкове есть … этот серьезный и злобный юмор, этот реализм, трезвый и ясный среди самой необузданной игры воображения …» (И.С.Тургенев).
«История одного города» как социально-политическая сатира
Анализ 5 глав (на выбор) в произведении М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»
Анализ главы «Фантастический путешественник» (по роману М.Е. Салтыкова- Щедрина «История одного города»)
Анализ главы «О корени происхождения глуповцев» (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»)
Глупов и глуповцы (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»)
Гротеск как ведущий художественный приём в «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина
Гротеск, его функции и значение в изображении города Глупова и его градоначальников
Двадцать третий градоначальник города Глупова (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»)
Иго безумия в «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина
Использование приёма гротеска в изображении быта глуповцев (по роману Салтыкова-Щедрина «История одного города»)
Образ глуповцев в «Истории одного города»
Основная проблематика романа Салтыкова-Щедрина «История одного города»
Пародия как художественный прием в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина
Пародия как художественный прием в «Истории одного города» М. Салтыкова-Щедрина
Приемы сатирического изображения в романе М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»
Приёмы сатирического изображения градоначальников в «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина
Рецензия на «Историю одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина
Роман «История одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина — история России в зеркале сатиры
Сатира на русское самодержавие в «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина
Сатирическая хроника русской жизни
Сатирическая хроника русской жизни («История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина)
Своеобразие сатиры М.Е.Салтыкова-Щедрина
Функции и значение гротеска в изображении города Глупова и его градоначальников в романе М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»
Характеристика Василиска Семеновича Бородавкина
Характеристика градоначальника Брудастого (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»)
Череда градоначальников в «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина
Что сближает роман Замятина «Мы» и роман Салтыкова-Щедрина «История одного города»?
История создания романа «История одного города»
Герои и проблематика сатиры М.Е. Салтыкова-Щедрина
Смех сквозь слезы в «Истории одного города»
Народ и власть как центральная тема романа
Деятельность градоначальников города Глупова
Элементы гротеска в раннем творчестве М. Е. Салтыкова
Тема народа в «Истории одного города»
Описание города Глупова и его градоначальников
Фантастическая мотивировка в «Истории одного города»
Характеристика образа Беневоленского Феофилакта Иринарховича
Смысл финала романа «История одного города»
Сюжет и композиция романа «История одного города»
Сатирическое изображение градоначальников в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова -Щедрина
Повесть М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» как социально-политическая сатира
Содержание истории города Глупова в «Истории одного города»
Характеристика образа Брудастого Дементия Варламовича
Характеристика образа Двоекурова Семена Константиныча
Сочинение по повести «История одного города»
Гротеск глуповской «истории»
Гротеск в изображении города Глупова
Способы выражения авторской позиции в «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина
Что вызывает авторскую иронию в романе М.Е. Салтыкова-Щедрина
Характеристика образа Бородавкина Василиска Семеновича
Характеристика образа Лядоховской Анели Алоизиевны
Жанровые особенности романа «История одного города»
Роль Гротеска в «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина
Своеобразие сатиры Салтыкова-Щедрина на примере «Истории одного города»
Обличение тупой и самодовольной администрации в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина
«Губернские очерки» и «История одного города»
Гротесковые фигуры градоначальников в «Истории одного города»
Пересказ повести Салтыкова-Щедрина «История одного города»
Анализ стихотворения Клюева «Любви начало было летом…»
Стихотворение «Любви начало было летом…» написано в 1908 году, в период, когда двадцатичетырехлетний поэт в ходе своих странствий испытал, быть может, первое большое чувство. Редкое по красоте и образности стихотворение содержит следующие средства художественной выразительности:
- антонимы – «начало – конец», «север – юг»;
- синонимы – «не торопись», «обожди», «птичка – пташка»;
- инверсия – «любви начало», «в наряде … простом» – позволяет интонационно выделить начальное, ключевое слово;
- эллипсис «конец – (был) сентябрем» интересен тем, что автор использует необычную падежную форму слова «сентябрь», дополняя его определением «осенний»;
- парцелляция – «Ты подошла … . Вручила яичко», «… лететь за тобой! Не обойти…» – позволяет автору сделать акцент на каждом описанном действии;
- метафоры – «символ крови и любви», «синеют перелески»;
- риторические восклицания – «… обожди!», «… не лети …!», «… дай …крылья…!» – отражают эмоциональный накал лирического героя;
- обращение – «птичка» – также аллегория на самого героя, которого влюбленная девушка просит задержаться;
- металепсис (переход одного тропа в другой): синекдоха – «узорочье (богатство) занавески» в контексте стихотворения является аллегорией любви, которая заслоняет реальность от лирического героя – упоенный чувством, он не видит тающей зимы, которая также является аллегорией;
- олицетворения – «перелески … немы», «сердце чует», «движенье лесов», «обманы вечеров», – позволяют очеловечить природу и сделать ее собеседницей лирического героя;
- эпитеты – «неотвратимые обманы», «лилово-сизые вечера», «седая мгла», «девичьи простой наряд» – являются украшением произведения;
- умолчания – «…такой же нищий и худой…», «…не раскаяться потом … » – отражают предвидение трагического будущего и колебания лирического героя: он стремится продолжить отношения и одновременно страшится их краха;
- синтаксический параллелизм – «О, не лети…!», «О, дай мне…!» – в котором междометия служат своеобразными якорями читательского внимания;
- ряды однородных членов предложения – «туманы, движенье, обманы» – являются аллегорией событий, от которых, отдавшись чувству, лирический герой оказывается отстраненным.
Начальные и конечные строки составляют смысловое кольцо, замыкающее стихотворение. Оборот «символ крови» – напоминание о пролитой за людей крови Христа, воскресение которого знаменует праздник Пасхи. Слова «паперть», «монашка», «херувим (ангел высшего чина)», «раскаяться» и отсылка к пасхальному яичку являются отражением религиозности поэта, принимавшей порой своеобразные формы.
В стихотворении читается предостережение героя от поспешных решений – «не лети в туманы», но в целом отношения явно видятся ему бесперспективными. Недаром так часты ссылки поэта на окружающие туманы, дымку и седую мглу – символы неопределенности, двойственности.
Николай КлюевРубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
ИЗ ЦИКЛА «ПОЭТУ СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ»
1
Изба — святилище земли,
С запечной тайною и раем;
По духу росной конопли
Мы сокровенное узнаем.
На грядке веников ряды —
Душа берез зеленоустых…
От звезд до луковой гряды
Всё в вещем шёпоте и хрустах.
Земля, как старище-рыбак,
Сплетает облачные сети,
Чтоб уловить загробный мрак
Глухонемых тысячелетий.
Провижу я: как в верше сом,
Заплещет мгла в мужицкой длани, —
Золотобревный, Отчий дом
Засолнцевеет на поляне.
Пшеничный колос-исполин
Двор осенит целящей тенью…
Не ты ль, мой брат, жених и сын,
Укажешь путь к преображенью?
В твоих глазах дымок от хат,
Глубинный сон речного ила,
Рязанский маковый закат —
Твои певучие чернила.
Изба — питательница слов —
Тебя взрастила не напрасно:
Для русских сел и городов
Ты станешь Радуницей красной.
Так не забудь запечный рай,
Где хорошо любить и плакать!
Тебе на путь, на вечный май,
Сплетаю стих — матёрый лапоть.
<1916>
611
* * *
О, ели, родимые ели, —
Раздумий и ран колыбели,
Пир брачный и памятник мой,
На вашей коре отпечатки,
От губ моих жизней зачатки,
Стихов недомысленный рой.
Вы грели меня и питали,
И клятвой великой связали —
Любить Тишину-богомать.
Я верен лесному обету,
Баюкаю сердце: не сетуй,
Что жизнь как болотная гать,
Что умерли юность и мама,
И ветер расхлябанной рамой,
Как гроб забивают, стучит,
Что скуден заплаканный ужин,
И стих мой под бурей простужен,
Как осенью листья ракит, —
В нем сизо-багряные жилки,
Запекшейся крови, — подпилки
И критик ее не сотрут.
Пусть давят томов Гималаи —
Ракиты рыдают о рае,
Где вечен листвы изумруд.
Пусть стол мой и лавка-кривуша —
Умершего дерева души —
Не видят ни гостя, ни чаш, —
Об Индии в русской светелке,
Где все разноверья и толки,
Поет, как струна, карандаш.
Там юных вселенных зачатки —
Лобзаний моих отпечатки —
Предстанут, как сонмы богов.
И ели, пресвитеры-ели,
В волхвующей хвойной купели
Омоют громовых сынов.
<1916>
612
Воспроизводится по изданию: Русская поэзия «серебряного века». 1890–1917. Антология. Москва: «Наука», 1993.
Электронная публикация РВБ, 2017–2024. Версия 2.1 от 29 апреля 2019 г.
Читать стихи Николая Алексеевича Клюева:
Александру БлокуБезответным рабом… («Безответным рабом…)Болесть да засухаБратья, мы забыли подснежникБродит темень по избеВ златотканные дни сентябряВ избе гармоника: «Накинув плащ с гитарой»… (В избе гармоника: «Накинув плащ с гитарой…»…)В морозной мгле, как око сычьеВ овраге снежные ширинкиВ просинь вод загляделися ивыВесна отсияла… (Весна отсияла… Как сладостно больно…)Вы обещали нам сады… (Я обещаю вам сады…)Вы, белила-румяна моиВылез тулуп из чуланаГалка-староверка ходит в черной ряскеГде вы, порывы кипучиеГде рай финифтяный и СиринГимн Великой Красной армии (Мы — красные солдаты…)Голос из народа (Вы — отгул глухой, гремучей…)Горние звезды как росыЕсть в Ленине керженский духЕсть две страны; одна — БольницаЕсть на свете край обширныйЗа лебединой белой долейЗапечных потемок чурается деньЗима изгрызла бок у стогаЗурна на зырянской свадьбеИз подвалов, из темных угловИз «Красной газеты»Костра степного взвивыКрасная песня (Распахнитесь, орлиные крылья…)Лес (Как сладостный орган, десницею небесной…)Лесные сумерки — монахЛовцы (Скалы — мозоли земли…)Льнянокудрых тучек бегЛюбви начало было летомМатрос (Грохочет Балтийское море…)Мне сказали, что ты умерлаМой край, мое поморьеНа песню, на сказку рассудок молчитНа припеке цветик алыйНа темном ельнике стволы березНа часах (На часах у стен тюремных…)Набух, оттаял лед на речкеНе в смерть, а в жизнь введи меняНе верьте, что бесы крылатыНе жди зари, она погасла… («Не жди зари, она погасла…)Недозрелую калинушкуО, ризы вечера, багряно-золотыеОбидин плач (В красовитый летний праздничек…)Обозвал тишину глухоманьюОгонь и розы на знаменахОсенюсь могильною иконкойОсинушка (Ах, кому судьбинушка…)Отверженной (Если б ведать судьбину твою…)Пахарь (Вы на себя плетете петли…)Пашни буры, межи зеленыПевучей думой обуянПесня под волынку (Как родители-разлучники…)Печные прибои пьянящи и гулкиПлясея (Д е в к а — з а п е в а л о…)Поволжский сказ (Собиралися в ночнину…)Прогулка (Двор, как дно огромной бочки…)Просинь — море, туча — китПрохожу ночной деревнейРождество избы (От кудрявых стружек тянет смолью…)Свадебная (Ты, судинушка — чужая сторона…)Свет неприкосновенный, свет неприступныйСготовить деду круп… (Сготовить деду круп, помочь развесить сети…)Сегодня в лесу имениныСнова поверилось в дали свободныеСолнце Осьмнадцатого годаСтаруха (Сын обижает, невестка не слухает…)Талы избы, дорогаТемным зовам не верит душаТеплятся звезды-лучинкиТруд (Свить сенный воз мудрее, чем создать…)Ты всё келейнее и строжеУже хоронится от слежкиХорошо ввечеру при лампадкеЧтобы медведь пришел к порогуЧу! Перекатный стук на гумнахЯ был прекрасен и крылатЯ дома. Хмарой-тишинойЯ люблю цыганские кочевьяЯ молился бы лику закатаЯ надену черную рубахуЯ потомок лапландского князяЯ пришел к тебе, сыр-дремучий борЯ — посвященный от народа
«Онлайн-Читать.РФ», 2017-2024Обратная связь
ИЗ ЦИКЛА «ЗЕМЛЯ И ЖЕЛЕЗО»
1
Есть горькая супесь, глухой чернозем,
Смиренная глина и щебень с песком,
Окунья земля, травяная медынь,
И пегая охра, жилица пустынь.
Меж тучных, глухих и скудельных земель
Есть матерь-земля, бытия колыбель,
Ей пестун судьба, вертоградарь же — Бог,
И в сумерках жизни к ней нету дорог.
Лишь дочь ее, Нива, в часы бороньбы,
Как свиток являет глаголы судьбы, —
Читает их пахарь, с ним некто Другой,
Кто правит огнем и мужицкой душой.
Мы внуки земли и огню родичи?,
Нам радостны зори и пламя свечи,
Язвит нас железо, одежд чернота,
И в памяти нашей лишь радуг цвета.
В кручине по крыльям, пригожих лицом
Мы «соколом ясным» и «павой» зовем.
Узнайте же ныне: на кровле конек
Есть знак молчаливый, что путь наш далек.
Изба — колесница, колеса — углы,
Слетят серафимы из облачной мглы,
И Русь избяная — несметный обоз! —
Вспарит на распутье взывающих гроз…
Сметутся народы, иссякнут моря,
Но будет шелками расшита заря, —
То девушки наши, в поминок векам,
Расстелют ширинки по райским лугам.
1916
610
ИЗ ЦИКЛА «ИЗБЯНЫЕ ПЕСНИ»
1
Четыре вдовицы к усопшей пришли…
(Крича, бороздили лазурь журавли,
Сентябрь-скопидом в котловин сундуки
С сынком-листодером ссыпал медяки.)
Четыре вдовы в поминальных платках:
Та с гребнем, та с пеплом, с рядниной в руках;
Пришли, положили поклон до земли,
Опосле с ковригою печь обошли,
Чтоб печка-лебедка, бела и тепла,
Как допрежь, сытовые хлебы пекла.
Посыпали пеплом на куричий хвост,
Чтоб немочь ушла, как мертвец, на погост,
Хрущатой рядниной покрыли скамью,
На одр положили родитель мою.
Как ель под пилою, вздохнула изба,
В углу зашепталася теней гурьба,
В хлевушке замукал сохатый телок,
И вздулся, как парус, на грядке платок…
Дохнуло молчанье… Одни журавли,
Как витязь победу, трубили вдали:
«Мы матери душу несем за моря,
Где солнцеву зыбку качает заря,
Где в красном покое дубовы столы
От мис с киселем, словно кипень, белы, —
Там Митрий Солунский, с Миколою Влас
Святых обряжают в камлот и атлас,
Креститель Иван с ендовы расписной
Их поит живой иорданской водой!..»
609
Зарделось оконце… Закат-золотарь
Шасть в избу незваный: принес-де стихарь —
Умершей обнову, за песни в бору,
За думы в рассветки, за сказ ввечеру,
А вынос блюсти я с собой приведу
Сутемки, зарянку и внучку-звезду,
Скупцу ж листодеру чрез мокреть и гать
Велю золотые ширинки постлать.
1916
Ответы на вопрос:
Настена112132
Литература
4,6(66 оценок)
6
ответ: смотреть картинкуРешение:
анапияабдыганиева
Литература
4,8(62 оценок)
3
Объяснение:
Тема любви, любовные мотивы встречаются в творчестве практически каждого поэта. И это абсолютно закономерно. Ведь данное чувство, каким бы оно ни было, являет собой источник жизни, увлеченности, порывов – всего, что определяет человеческое естество.
Не исключением был и Николай Клюев – один из видных русских поэтов «серебряного века» и лучший представитель «ново крестьянского» направления в поэзии. Из яркой плеяды поэтов того времени Клюева выделяли его стихотворения, наполненные религиозными нотками и мистической интонацией. Стихипоэта были носителями загадочной русской души. Таких народных певцов в истории России было не так уж много.
Стихотворение «Любви началом было лето», написанное Николаем Клюевым в сентябре 1908 года, является попыткой автора ответить на вечный во о любви, ее возникновении и угасании. Словно начало лета теплого и манящего ворвалась птичкой в жизнь героя любовь. Кажется, все вокруг прекрасно, но сердце чувствует тревогу, неотвратимость обманов во время вечерних встреч.
Почему так происходит – еще вчера сердца были наполнены восхищением, а сегодня они наполнились равнодушием к любимым и к самим себе. Автор
заклинает любимую остаться, не улетать, словно пташка в туманную мглу. Однако, чувствам не прикажешь. Любовь в стихотворении Клюева сравнивается с началом лета, но она так же быстротечна, как и это жаркое время года. Наступила осень и принесла конец взаимоотношениям возлюбленных, которым совсем недавно казалось, что их союз вечен.
Автор представляет будущее: оба состарятся и может так случиться, что, пройдя мимо друг друга, они не узнают свои любимых. Герой стихотворения, предчувствуя расставание судьбу об одном подарке – крыльях херувима, чтобы лететь вслед за возлюбленной. Но жизнь отличается банальностью и прозаичностью. Чувства угасают и очень редко случается их воскрешение. Роман, вспыхнувший в начале лета, и закончившийся в сентябре вызывает у героя чувство грусти.
Было ли это стихотворение посвящением конкретной особе – не известно. Странствия по русской земле, участие в деятельности сектантов, носившей социальный оппозиционный характер, во многом предопределили творчество Николая Клюева, отложив отпечаток и такую тонкую тему, как любовь. В конце своей творческой деятельности, будучи насильно оторванным от литературы, он очень жалел свои солнечные песни. Он сравнивал их с золотыми пчелами, жалящими его сердце.
