Анализ стихотворения Фёдора Ивановича Тютчева «Глядел я, стоя над Невой…»
Произведение, появившееся в конце осени 1844 г., передает противоречивые чувства автора, остро переживавшего один из поворотных моментов в судьбе — возвращение в Россию спустя более чем двадцатилетнюю жизнь за рубежом. Своеобразным творческим итогом разительных перемен стала антитеза севера и юга, характерная для тютчевского поэтического мира. Первый из полюсов определяют отрицательные характеристики: это пасмурный «край безлюдный», где короткое существование тягостно, безрадостно и безотрадно. Вторая часть оппозиции символизирует «родимый край» души, расцвет счастливой жизни, щедрый праздник молодости, наполненный теплым солнцем.
Указанная антитеза моделируется во второй части анализируемого текста. Ее появлению предшествует зарисовка, изображающая зимний Петербург. На конкретность пейзажа указывают два топонима, открывающие зачин стихотворения. Описание настолько достоверно, что внимательным исследователям тютчевского наследия удалось найти конкретную точку, с которой лирический герой обозревал городской вид, — наплавной мост, уничтоженный пожаром в 1916 г.
Что видит «грустно-молчаливый» наблюдатель? Застывшую реку, чей покой обозначен выразительным эпитетом «мертвенный». Редкие облака, движение которых кажется робким, будто боязливым. Сквозь плотную туманную дымку проглядывает грандиозный силуэт Исаакиевского собора. Его светящийся купол, являющийся единственным ярким пятном, служит оригинальной заменой небесным светилам, которые скрыты холодными тучами.
Морозный и мглистый пейзаж вызывает воспоминания о южных краях, согретых солнцем. Символом щедрого тепла и роскошной природы выступает очередной топоним. Отрадные мысли не могут утешить героя, напротив, они лишь усиливают тоскливое настроение.
В последних катренах образ сурового севера дополняется сказочными мотивами. Он наделяется волшебной силой, способной очаровать случайного созерцателя, сковать его движения, подчинив чужой воле. Семантика фантастического позволяет по-новому взглянуть на очертания петербургского собора, уподобленные загадочному великану.
Многозначная концовка не разрешает внутренний конфликт, зародившийся в душе героя-наблюдателя. Околдованный неподвижным морозным пейзажем северного края, он жаждет оказаться на юге, ощутить его яркое солнце и знойную красоту щедрой природы.
Федор Тютчев — И опять звезда играет ( На Неве )
I opyat zvezda igrayetV legkoy zybi nevskikh voln,I opyat lyubov vveryayetYey tainstvenny svoy cheln.I mezh zybyu i zvezdoyuOn skolzit kak by vo sneI dva prizraka s soboyuVdal unosit po volne.Deti l eto prazdnoy leniTratyat zdes dosug nochnoy?Il blazhennye dve teniPokidayut mir zemnoy?Ty, razlitaya kak more,Divno-pyshnaya volna,Priyuti v svoyem prostoreTaynu skromnogo chelna!
B jgznm pdtplf buhftnD kturjq ps,b ytdcrb[ djky,B jgznm k/,jdm ddthztnTq nfbycndtyysq cdjq xtky/B vt; ps,m/ b pdtplj/Jy crjkmpbn rfr ,s dj cytB ldf ghbphfrf c cj,j/Dlfkm eyjcbn gj djkyt/Ltnb km nj ghfplyjq ktybNhfnzn pltcm ljceu yjxyjq?Bkm ,kf;tyyst ldt ntybGjrblf/n vbh ptvyjq?Ns, hfpkbnfz rfr vjht,Lbdyj-gsiyfz djkyf,Ghb/nb d cdjtv ghjcnjhtNfqye crhjvyjuj xtkyf!
«На Неве» Ф.Тютчев
«На Неве» Федор Тютчев
И опять звезда играет В легкой зыби невских волн, И опять любовь вверяет Ей таинственный свой челн… И меж зыбью и звездою Он скользит как бы во сне, И два призрака с собою Вдаль уносит по волне… Дети ль это праздной лени Тратят здесь досуг ночной? Иль блаженные две тени Покидают мир земной? Ты, разлитая как море, Дивно-пышная волна, Приюти в своем просторе Тайну скромного челна!
Анализ стихотворения Тютчева «На Неве»
В 47 лет Федор Тютчев неожиданно для себя влюбился в юную воспитанницу института благородных девиц Елену Денисьеву, которая ответила поэту взаимностью. Их отношения очень скоро стали достоянием общественности, так как избранница Тютчева забеременела. Однако ни светские сплетни, ни общественное порицание не в состоянии были разлучить влюбленных, которым судьба отпустила всего лишь 14 лет совместной жизни.
Роман Тютчева и Денисьевой протекал бурно и возродил в душе поэта давно позабытые чувства. Окружающий мир стал казаться русскому дипломату более романтичным и привлекательным, что нашло отражение в стихах. Так, в 1850 году Тютчев публикует произведение «На Неве», окутанное легкой дымкой флера и тайны. Все дело в том, что поэт и его возлюбленная очень любили гулять по ночному Петербургу, который дарил им чувство свободы и защищенности. Днем Елена Денисьева, для которой Тютчев снял квартиру, практически не выходила из дома, опасаясь встретить знакомых и не желая быть публично униженной. Что касается поэта, то днем он был занят на службе, а вечера проводил в кругу семьи, которую так и не смог оставить ради своей молодой любовницы. С ней он встречался лишь по ночам, и прогулки на свежем воздухе, беседы о поэзии и признания в любви стали для этой пары своеобразным ритуалом.
Одна из таких прогулок легла в основу стихотворения «На Неве». Поэт увидел, как от гранитной набережной отплывает лодка, но не смог рассмотреть, кто именно в ней находится. В свою очередь, воображение уже рисовало романтическую картину свидания под звездой, когда «опять любовь вверяет ей таинственный свой челн». Он медленно скользит по волнам Невы и «два призрака с собой вдаль уносит по волне».
Поэт до конца не уверен, что действительно стал свидетелем встречи влюбленных. Он сомневается и даже пытается убедить себя, что все им увиденное – детская шалость. Однако сердце не хочет мириться с такой мыслью и подсказывает автору другой ответ. Тем более, что сам Тютчев очень хорошо понимает эту влюбленную парочку, которой хочется убежать от всего мира, чтобы сохранить свою тайну. Самому поэту этого сделать не удалось, однако он бы многое отдал, чтобы оградить Елену Денисьеву от сплетен и защитить ее репутацию. Поэтому он с радостью бы оказался на месте это влюбленной пары, которой при помощи невских волн удалось скрыть «тайну скромного челна», растворившись в сумерках ночного Петербурга.
И опять звезда играет В легкой зыби невских волн И опять любовь вверяет Ей таинственный свой челн. И меж зыбью и звездою Он скользит как бы во сне И два призрака с собою Вдаль уносит по волне. Дети ль это праздной лени Тратят здесь досуг ночной? Иль блаженные две тени Покидают мир земной? Ты, разлитая как море, Дивно-пышная волна, Приюти в своем просторе Тайну скромного челна!
Анализ стихотворения Ф.Тютчева.
Анализ стихотворения Ф.Тютчева.
Глядел я, стоя над Невой, Как Исаака-великана Во мгле мор озного тумана Светился купол золотой.
Всходили робко облака На небо зимнее, ночное, Белела в мертвенном покое Оледенелая река.
Я вспомнил, грустно-молчалив, Как в тех странах, где солнце греет, Теперь на солнце пламенеет Роскошный Генуи залив…
О Север, Север-чародей, Иль я тобою околдован? Иль в самом деле я прикован К гранитной полосе твоей?
О, если б мимолетный дух, Во мгле вечерней тихо вея, Меня унес скорей, скорее Туда, туда, на теплый Юг…
1)преобладание настроения 2)Жанр,тема 3)Проблема 4)Композиция стиха 5)Лирический сюжет 6)место стиха в творчестве 7)Средства выразительности.
Помогите кто чем может,пожалуйста!!срочно!прошу!
Анализ стихотворения Ф.Тютчева. 1 комментарий
Опять стою я над Невой, И снова, как в былые годы, Смотрю и я, как бы живой, На эти дремлющие воды.
Нет искр в небесной синеве, Все стихло в бледном обаянье, Лишь по задумчивой Неве Струится лунное сиянье.
Во сне ль все это снится мне, Или гляжу я в самом деле, На что при этой же луне С тобой живые мы глядели? Июнь 1868 г.
Стихотворение написано в июне 1868. Впервые было напечатано лишь в 1903 сыном поэта Федором Федоровичем Тютчевым в его статье «Федор Иванович Тютчев». Стихотворение посвящено памяти Елены Александровны Денисьевой. Оно входит в «денисьевский цикл». Этот цикл стихотворений пронизан не только пылким и всепоглощающим чувством, но и ощущением трагичности, тревожным ожиданием страшных перемен. Многие события в жизни поэта сыграли огромную роль в его творческой судьбе, поэтому выходят за рамки конкретного времени. 15 июля 1850 Тютчев объясняется с Еленой Денисьевой, которая была намного младше его годами (Тютчеву — 47 лет, его возлюбленной — 24 года). У них было трое детей, и Тютчев не скрывал своих отношений с любимой женщиной, вызывая этим возмущение и осуждение общества. Он также не порывал отношения с законной женой Эрнестиной Федоровной Тютчевой (Пфеффель). Все эти обстоятельства придавали «последней любви» поэта оттенок трагичности и обреченности. Тютчев считал себя виноватым перед Денисьевой за душевные муки и двусмысленность ее положения. Она умерла от чахотки 4 августа 1864.После ее смерти Тютчев потерял всякий интерес к жизни: «Не живется, не живется, не живется». – писал он в письмах тех лет. Потеря дорогого человека приводит к «духовному обмороку» (как напишет сам поэт в одном из стихотворений). к крушению надежд на нормальное существование. В стихотворении «Опять стою я над Невой. » поэт, оплакивая ушедшую любовь, постоянно подчеркивает призрачность своей жизни: «как бы живой». «во сне ль все это снится мне». Заметим, что образ Невы возникает у Тютчева в значимые, переломные моменты жизни. Река — образ безудержно бегущего времени человеческой жизни. Обращаясь к великим невским водам, поверяя им душевные тайны, Тютчев как бы ведет разговор со своею судьбой. Вспомним стихотворение «Глядел я, стоя над Невой… ». где поэту открывается величие севера, душа России; и в стихотворении «Опять стою я над Невой… » узнается загадочный северный образ Невы: «дремлющие воды». «…по задумчивой Неве /Струится лунное сиянье». Таинственная неподвижность северной природы, дремотная безжизненность как никогда близка и понятна поэту. Его живая душа теперь также скрыта под покровом безмолвия. В этом стихотворении лирический субъект ощущает свою реальность только в прошлом. Ушедшее погружается в вечность, и человек обращается уже к вечному, духовному опыту, стараясь еще раз пережить и переосмыслить его. Все положительное, по мнению М. Бахтина, путем «исторической инверсии» относится в прошлое. Прошлое призрачно, зато идеально. «Таинственный челн». «два призрака». «блаженные две тени». «тайна скромного челна» создают атмосферу нереальности, лирический субъект как бы стоит между реальным и воображаемым. Примечательно, что здесь нет традиционного для лирики Тютчева образа небесного пространства, нет романтического полета («нет искр в небесной синеве» ). Лирический субъект не устремляет свой взор к небесному, а скользит по земле в поисках былого. Он видит не луну в небе ночи, а лишь ее отражение в водах реки, как далекое воспоминание.
Анализ стихотворения Тютчева «Глядел я, стоя над Невой…»
Произведение, появившееся в конце осени 1844 г., передает противоречивые чувства автора, остро переживавшего один из поворотных моментов в судьбе — возвращение в Россию спустя более чем двадцатилетнюю жизнь за рубежом. Своеобразным творческим итогом разительных перемен стала антитеза севера и юга, характерная для тютчевского поэтического мира. Первый из полюсов определяют отрицательные характеристики: это пасмурный «край безлюдный», где короткое существование тягостно, безрадостно и безотрадно. Вторая часть оппозиции символизирует «родимый край» души, расцвет счастливой жизни, щедрый праздник молодости, наполненный теплым солнцем.
Указанная антитеза моделируется во второй части анализируемого текста. Ее появлению предшествует зарисовка, изображающая зимний Петербург. На конкретность пейзажа указывают два топонима, открывающие зачин стихотворения. Описание настолько достоверно, что внимательным исследователям тютчевского наследия удалось найти конкретную точку, с которой лирический герой обозревал городской вид, — наплавной мост, уничтоженный пожаром в 1916 г.
Что видит «грустно-молчаливый» наблюдатель? Застывшую реку, чей покой обозначен выразительным эпитетом «мертвенный». Редкие облака, движение которых кажется робким, будто боязливым. Сквозь плотную туманную дымку проглядывает грандиозный силуэт Исаакиевского собора. Его светящийся купол, являющийся единственным ярким пятном, служит оригинальной заменой небесным светилам, которые скрыты холодными тучами.
Морозный и мглистый пейзаж вызывает воспоминания о южных краях, согретых солнцем. Символом щедрого тепла и роскошной природы выступает очередной топоним. Отрадные мысли не могут утешить героя, напротив, они лишь усиливают тоскливое настроение.
В последних катренах образ сурового севера дополняется сказочными мотивами. Он наделяется волшебной силой, способной очаровать случайного созерцателя, сковать его движения, подчинив чужой воле. Семантика фантастического позволяет по-новому взглянуть на очертания петербургского собора, уподобленные загадочному великану.
Многозначная концовка не разрешает внутренний конфликт, зародившийся в душе героя-наблюдателя. Околдованный неподвижным морозным пейзажем северного края, он жаждет оказаться на юге, ощутить его яркое солнце и знойную красоту щедрой природы.
