«красное колесо» солженицына и «властелин колец» толкина: что общего?

Красное колесо — краткое содержание романа Солженицына

 
Через призму восприятия событий, происходящих в России, юными студентами — Саней и Котей — читателю предоставляется возможность окунуться в десятые годы прошлого столетия. Двое молодых людей отправляются добровольно на Первую Мировую войну помогать русской армии в борьбе с немцами. Благодаря наличию двух персонажей автор предоставляет два различных мнения по поводу данной войны. В этой страшной фронтовой реальности отголосками слышатся тезисы народников, в числе которых и Толстой, мнение интеллигенции о данных военных действиях… А в реальности — на фронте — происходит окружение русских солдат немцами, после чего случается та самая битва, названная впоследствии Самсоновской катастрофой.

 
 
Пленённым русским остаётся только вспоминать о прошлом — довоенной русской жизни. Автор подробно описывает все крупные события, произошедшие в Российской империи, да начала этой страшной войны. Здесь можно найти и споры о революционных идеях, и идеи освободительного движения, и убийство министра внутренних дел России, и жизнь самого государя.
 
Далее события, происходящие на фронте, мы видим с помощью глаз Сани Лаженицына. Очередное возвращение в прошлое — споры приверженцев различных партий, террористические акты, гос. Дума и правитель. Упоминаются и такие имена, как Распутин, Шляпников, Гвоздев, Ленин и другие. Автор разбирает и еврейский вопрос, так остро стоящий в те годы. Вновь появляется образ Сани с Котей на войне. Затем — повествование о Петрограде с огромными очередями, нехваткой еды и предметов первой необходимости, бунты. Описывается роковая ночь отречения от престола государя, а после его арест и пленение собственным народом. Революция растёт и разливается на территорию всей России.
 
У власти — временное правительство, в успешной деятельности которого многие сомневаются. Тем временем Ульянов-Ленин собирается приехать в нашу страну при поддержке немцев. После удачного переезда, организуется пропаганда большевиков. Затем — воссоединение с временным правительством.
 
Солженицын искусно сплетает судьбы вымышленных героев с реальными событиями, благодаря чему у читателя складывается полное впечатление не только об исторической эпохе, но и о людях, живших в то время.
 

Красное колесо — краткий пересказ произведения

 
В своем романе-эпопее «Красное колесо» Александр Солженицын описывает первое десятилетие 20 века. Автор дает возможность читателю погрузиться в дореволюционную эпоху и увидеть то время глазами своих героев — молодых студентов Коти и Сани. Двое юношей по собственному желанию отправляются на Первую Мировую войну имея целью внести посильный вклад в борьбу российской армии с немцами. Излагая взгляды Сани и Коти, Солженицын представляет две отличные друг от друга точки зрения на ход этой войны. Здесь можно услышать и мнение русской интеллигенции о ходе военных операций и идеи, выдвигаемые народниками, в том числе и Толстым. А в это время на поле брани немцы окружают русских солдат, что в итоге приводит к кровавому побоищу – Самсоновской катастрофе. Русским, оказавшимся в немецком плену, остается только тешиться воспоминаниями о жизни на Родине до войны.
 
Солженицын во всех подробностях излагает все, что происходило в Российской империи до того как началась Первая Мировая война. Здесь речь идет и об интригах в придворных кругах, и жизни царя, описываются идеи революционного и освободительного движений, затрагивается убийство министра внутренних дел.
 
Еще один герой романа – Саша Ложеницын – предоставляет в распоряжение читателя свой взгляд на все, что происходит на фронте, еще раз возвращает его в прошлое – позволяя сквозь толщу лет услышать политические споры сторонников различных партий, увидеть устрашающие акты радикалов-террористов. Не обходится здесь и без таких известных имен как Ленин, Распутин, Гвоздев и ряда других. В своем романе Солженицын не обходит стороной и наболевший в те годы еврейский вопрос. Затем мы вновь видим юных студентов в условиях фронтовой реальности. И наконец, повествование переносится в Петроград – северную столицу, охваченную голодом, нехваткой всего и вся, раздираемую бунтами и насквозь пронизанную вереницами очередей. Описывается ключевое событие той эпохи – отречение царя от власти, его последующий арест и заключение.
 
И вот роковой переворот произведен, у власти временное правительство, у многих не вызывающее доверия. Ульянов-Ленин при помощи врагов нашего государства переправляется в Россию, после чего организует активную пропаганду большевизма. Итог – воссоединение с временным правительством.
 

Другие произведения Солженицына краткоКраткая биография А. СолженицынаКраткое содержание произведений других авторов

Крохотки 1996-1999 г.г.

Лиственница

Сюжет. Иной человек, как лиственница: «осыпается», будто умирает навсегда. А глядишь – и лиственница вновь зеленеет, и человек воспрянул духом, живет. Потому что сердцевина в дереве и сердце – наикрепчайшая.

Отзыв. Всякие испытания выпадают на долю человека. Нужно выстоять, сохранить в себе лучшее.

Молния

Сюжет. Герой видит, как молния рассекает липу. А та стоит из последних сил. Так и человек: заговорит в нем совесть, так не всякий устоит, не всякий оправдается.

Отзыв. Тема памяти, совести. Учит нести ответственность за свои слова и дела.

Колокол Углича

Сюжет. Сотни лет назад угличский колокол возвестил беду: убит наследник русского престола царевич Дмитрий. За участие в этом горе колокол был наказан, сослан. Герой бьет в него спустя века. И видит, что на Руси советской смута не меньше, чем тогда.

Отзыв. Учит сопоставлять события прошлого и современности, памяти, знакам народной беды.

Колокольня

Сюжет. Недобитый, недотопленный большевиками город Калязин и «высокостройная» колокольня его. Это – символ того, что Россия все еще жива. Бог не допустит, чтобы вся она утонула как какая-нибудь Атлантида.

Отзыв. Тема памяти, возмездия, надежды на возрождение страны.

Старение

Сюжет. Нет ужаса в смерти, если ты к ней готов. Даже если молод. Герой это понял в лагере. Но лучшая смерть – в старости. Видеть, как бушуют вокруг молодые силы, помнить, как сам был таким. Любить все живое, за все благодарить. И так жаль тех, чья старость «в нищете и холоде», в борьбе, на которую уже нет сил, при равнодушии окружающих.

Отзыв

Учит готовиться к смерти, любить вечное, важное в мире, и забывать о мелочах. Учит помощи тем, кому в старости трудно

Позор

Сюжет. Героя гнете чувство позора за Родину, ее правителей, иногда и за народ. Но есть еще в нем «родные люди», ищущие правды, они спасут Родину. Но память о былом позоре останется…

Отзыв. Тема совести, умение взглянуть правде в глаза, боль за Родину.

Лихое зелье

Сюжет. На поле «растения добрые» заглушены сорняками. Так и в «человеческой истории». И так будет до конца этого мира. Но каждый отдельный человек не должен отчаиваться, и делать свое доброе дело.

Отзыв. Тема ответственности человека за происходящее в мире, отчаяния и надежды, малого доброго труда души.

Утро

Сюжет. Не каждое утро, но бывает, что мыслишь ясно, спокойно

И будто вот-вот поймешь что-то важное. Но потом какой-то пустяк спускает с небес на землю – и опять суета, болтовня

Отзыв. Учит ценить мгновение, думать о вечном, вглядываться в себя.

Завеса

Сюжет. Если болен сердечной болезнью, то каждый день как милость Бога. То ты здоров, то смерть идет за тобой. Тогда и начинаешь ценить каждый день.

Отзыв. День смерти человек не знает. Поэтому каждый день – как подарок.

В сумерки

Сюжет. На юге, где темнеет резко и рано, сохранилось старинное «сумерничанье». В разговорах рождается «серьезность жизни», путь к ее загадкам.

Отзыв

Тема времени, важности мгновения, необходимости знать свой путь в этом мире

Петушье пенье

Сюжет. В умирающих деревнях не услышишь «петушьего переклика», хора «победной жизни». В нем – покой и порядок жизни. Людям надо брать пример с петуха, который поет, несмотря ни на что.

Отзыв. Тема стойкости, радости жизни, надежды на лучшее.

Ночные мысли

Сюжет. В лагере – только до подушки, и сон без мыслей. На воле не так. Лезут мысли в голову. И в некоторых есть «Божий луч», свет – их и надо додумывать, хоть до утра.

Отзыв. Дневная суета мешает человеку задуматься о главном. Ночью он один на один со своими мыслями, хорошими и дурными.

Поминовение усопших

Сюжет. Нужно помнить, поминать ушедших. Тогда живые и мертвые близки, помогают друг другу, и ждут встречи.

Отзыв. Тема памяти, веры в жизнь вечную, помощи живых и мертвых, мудрости.

Молитва о России

Сюжет. Герой молится за «Россиюшку» «неукладную», грешную, страдальческую. Чтобы Бог помиловал ее.

Отзыв. Человек понимает, что не все в его силах – нужна помощь Бога, народу и каждому из нас.

Подвешенные миры

В обеих эпопеях образ колеса напрямую связан с самым ядром содержания — с проблемой исторической роли личности и ее свободного нравственного выбора. Интерпретация этой проблемы у Толкина и Солженицына родственна. Пусть один писатель изображает мир фантазийный, а другой — конкретно-исторический. Но оба показывают тот момент, когда в считанные дни завершается одна эпоха и надолго определяется лицо другой. И судьба мира у обоих зависит от того, насколько трезвыми и ответственными будут в эти дни и полководец, и садовник, и наследник династии, и владелец уютной усадьбы, всегда сторонившийся великих дел.

Фото Владимира Ештокина

Демоническое начало входит в мир вследствие человеческого греха, и Бог, не желая отнимать человеческую свободу, позволяет происходить злу — однако «переигрывает» его, обращает его последствия во благо, влияет на события так, чтобы их ход в конечном счете содействовал спасению человечества. Это и есть то, что называют Провидением или Промыслом Божиим. Солженицын создавал свою эпопею с твердой верой в Провидение:

«Я — убеждён в присутствии Его в каждой человеческой жизни, в своей жизни, и в жизни целых народов. Только мы так поверхностны, что вовремя ничего не можем понять. Все изгибы нашей жизни мы различаем и понимаем с большим-большим опозданием. Так, уверен я, когда-нибудь поймём мы и замысел о Семнадцатом годе».

Противостояние Креста и Колеса побуждает вспомнить сходную геометрическую антитезу в романе Честертона «Шар и Крест» (1910 год). В первой его главе приводится притча о человеке, который возненавидел крест и начал с того, что убрал из своего дома распятие, а кончил тем, что разрушил весь дом и покончил с собой. В «Красном Колесе», по сути дела, отображено воплощение этой притчи в жизнь: отвергнув Крест, русский народ разрушил и свой общий дом, и все свое бытие.

Солженицын, конечно, не опирался ни на Толкина, ни на Честертона. Эти параллели — не влияние, а типологическое родство. Оно порождено общим для европейской культуры основанием, которое без Креста превращается в бессмысленно вертящийся круг.

Светлана Шешунова, доктор филологических наук

Ночные мысли.

То-то в лагере: наломаешь кости за день, только положил голову на соломенную подушку – уже слышишь: «Подъ-ё-ом!!» И – никаких тебе ночных мыслей.

А вот в жизни современной, круговертной, нервной, мелькучей, – за день не успевают мысли дозревать и уставляться, брошены на потом. Ночью же – они возвращаются, добрать своё. Едва в сознаньи твоём хоть чуть прорвалась пелена – ринулись, ринулись они в тебя, расплющенного, наперебой. И какая-то, поязвительней, подерзей, извилась на укус впереди других.

Тогда душа и разум очищаются, те вихри сбиваются прочь, и в будоражный объём бессонницы вступают благодатные, крупные мысли, до которых разве бы коснуться в суете дня?

И ещё спасибо бессоннице: с этого огляда – даже и нерешаемое решить.

Подвешенные миры

В обеих эпопеях образ колеса напрямую связан с самым ядром содержания — с проблемой исторической роли личности и ее свободного нравственного выбора. Интерпретация этой проблемы у Толкина и Солженицына родственна. Пусть один писатель изображает мир фантазийный, а другой — конкретно-исторический. Но оба показывают тот момент, когда в считанные дни завершается одна эпоха и надолго определяется лицо другой. И судьба мира у обоих зависит от того, насколько трезвыми и ответственными будут в эти дни и полководец, и садовник, и наследник династии, и владелец уютной усадьбы, всегда сторонившийся великих дел.

Фото Владимира Ештокина

Демоническое начало входит в мир вследствие человеческого греха, и Бог, не желая отнимать человеческую свободу, позволяет происходить злу — однако «переигрывает» его, обращает его последствия во благо, влияет на события так, чтобы их ход в конечном счете содействовал спасению человечества. Это и есть то, что называют Провидением или Промыслом Божиим. Солженицын создавал свою эпопею с твердой верой в Провидение:

«Я — убеждён в присутствии Его в каждой человеческой жизни, в своей жизни, и в жизни целых народов. Только мы так поверхностны, что вовремя ничего не можем понять. Все изгибы нашей жизни мы различаем и понимаем с большим-большим опозданием. Так, уверен я, когда-нибудь поймём мы и замысел о Семнадцатом годе».

Противостояние Креста и Колеса побуждает вспомнить сходную геометрическую антитезу в романе Честертона «Шар и Крест» (1910 год). В первой его главе приводится притча о человеке, который возненавидел крест и начал с того, что убрал из своего дома распятие, а кончил тем, что разрушил весь дом и покончил с собой. В «Красном Колесе», по сути дела, отображено воплощение этой притчи в жизнь: отвергнув Крест, русский народ разрушил и свой общий дом, и все свое бытие.

Солженицын, конечно, не опирался ни на Толкина, ни на Честертона. Эти параллели — не влияние, а типологическое родство. Оно порождено общим для европейской культуры основанием, которое без Креста превращается в бессмысленно вертящийся круг.

Светлана Шешунова, доктор филологических наук

Колокольня.

Кто хочет увидеть единым взором, в один окоём, нашу недотопленную Россию – не упустите посмотреть на калязинскую колокольню.

Она стояла при соборе, в гуще изобильного торгового города, близ Гостиного двора, и на площадь к ней спускались улицы двухэтажных купеческих особняков. И никакой же провидец не предсказал тогда, что древний этот город, переживший разорения жестокие и от татар, и от поляков, на своём восьмом веку будет, невежественной волей самодурных властителей, утоплен на две трети в Волге: всё бы спасла вторая плотина, да поскудились большевики на неё. (Да что! – Моло́га и вся на дне.) И сегодня, стань на прибрежной грани, – даже воображению твоему уже не подъять из хляби этот изневольный Китеж, или Атлантиду, ушедшую на дюжину саженей глубины.

Но осталась от утопленного города – высокостройная колокольня. Собор взорвали или растащили на кирпичи ради нашего будущего – а колокольню почему-то не доспели свалить, даже вовсе не тронули, как заповедную бы. И – вот, стоит из воды, добротнейшей кладки, белого кирпича, в шести ярусах сужаясь кверху (полтора яруса залито), в последние годы уж и отмостку присыпали к ней для сохранности низа, – стоит, нисколько не покосясь, не искривясь, пятью просквоженными пролётами, а дальше луковкой и шпилем – в небо! Да ещё на шпиле – каким чудом? – крест уцелел. От крупных волжских теплоходов, не добирающих высотой, как издали глянуть, и на пол-яруса, – шлёпают волны по белым стенам, и с палуб уже пятьдесят лет глазеют советские пассажиры.

Как по израненным, бродишь по грустным уцелевшим улочкам, где и с покошенными уже домишками тех поспешно переселённых затопленцев. На фальшивой набережной калязинские бабы, сохраняя старую приверженность к исконной мягкости и чистоте волжской воды, тщатся выполаскивать бельё. Полузамерший, переломленный, недобитый город, с малым остатком прежних отменных зданий. Но и в этой запусти у покинутых тут, обманутых людей нет другого выбора, как жить. И жить – здесь.

И для них тут, и для всех, кто однажды увидел это диво: ведь стоит колокольня! Как наша надежда. Как наша молитва: нет, всю Русь до конца не попустит Господь утопить…

Издания

Главы о Ленине были изданы в 1975 году отдельной книгой «Ленин в Цюрихе» (Париж, ИМКА-Пресс, 1975).

На русском языке

• Солженицын А. И. Август Четырнадцатого // Звезда. — 1990. — №№ 1—12.
• Солженицын А. И. Август Четырнадцатого // Роман-газета. — 1991. — №№ 23—24; 1992. — №№ 1—3.
• Солженицын А. И. Красное колесо: Повествованье в отмеренных сроках. — Узел 1: Август Четырнадцатого. Т. 1. — М.: Воениздат, 1993. ISBN 5-203-01576-7; и далее (в 10 томах). Репринтное воспроизведение с собрания сочинений А. Солженицына (YMCA-PRESS, Вермонт-Париж, тт. 11—20, 1983—1991) «с последними поправками автора, которые впервые использованы в этом издании». (тираж 30 000 экз.)
• Солженицын А. И. Собрание сочинений в 30 томах (Редактор-составитель Наталия Солженицына; тираж 5000 экз.).

тт. 7—16. Красное колесо: Повествованье в отмеренных срокахТ. 7. Узел I: Август Четырнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2007. — 432 с. — ISBN 5-94117-166-8;Т. 8. Узел I: Август Четырнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2007. — 536 с.;Т. 9. Узел II: Октябрь Шестнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2007. — 512 с.;Т. 10. Узел II: Октябрь Шестнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2007. — 592 с.;Т. 11. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2008. — 744 с. — ISBN 978-5-9691-0273-6;Т. 12. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2008. — 800 с. — ISBN 978-5-9691-0274-3;Т. 13. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 3. — М.: Время, 2008 (2009). — 776 с. — ISBN 978-5-9691-0032-9;Т. 14. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 4. — М.: Время, 2008 (2009). — 736 с. — ISBN 978-5-9691-0395-5;Т. 15. Узел IV: Апрель Семнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2009. — 624 с. — ISBN 978-5-9691-0458-7;Т. 16. Узел IV: Апрель Семнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2009. — 792 с. — ISBN 978-5-9691-0459-4. В последнем томе также представлен авторский конспект ненаписанных узлов (V—XX).

На других языках

В августе 2020 года стало известно, что роман «Красное колесо» впервые будет опубликован на английском языке благодаря анонимному меценату. Изданием романа займётся университет Нотр-Дам, переведёт текст Мариан Шварц.

Вращение: бессмысленное и беспощадное

Это неудержимое Колесо становится лейтмотивом повествования. Во всех четырех романах некий предмет (крылья горящей мельницы, шелковая розочка и так далее) вдруг начинает медленно поворачиваться; затем вращение ускоряется и предмет превращается в красное или огненное колесо. При этом ощутима сверхъестественная, мистическая природа вращения, которое именуется «странным» и «страшным». Колесо кружится, заведенное «не своею силой». Чья же это сила — Бога или дьявола?

Колесо постепенно заражает мир своим аномальным движением: в повествовании нарастают мотивы кружения, скольжения, сползания. «Закружилась, запуталась и Рабочая группа — и всё рабочее дело — и даже матушка Русь — и нет концов», — размышляет рабочий Козьма Гвоздев. Генералу Самсонову подносят «стройный план скользящего щита — и в нем тоже было круговращение, повторявшее вращенье неба»; полководец доверчиво «ищет опору в этом вращении», приводит тем самым армию к катастрофе и от горя кончает с собой. В финальной главе полковник Воротынцев одновременно чувствует и нарастание зла, и невозможность определить конкретного противника. «Да против кого — понимаешь ли сам? Такая закружливая чёртова обстановка: против кого?… Как это страшно сползло! Сползает. Круговой Обман — вот какой враг».

Мотив демонического Колеса, которое нужно уничтожить ради спасения всей нормальной жизни, парадоксальным образом объединяет тетралогию Солженицына с другой, на первый взгляд максимально далекой от нее эпопеей — «Властелином Колец» Толкина. Кольцо всевластья, которое Фродо несет в Мордор, в начале действия выглядит как обыкновенное золотое колечко, но обладает собственной злой волей и совершает, как предупреждал Гэндальф, предательски скользкие движения: «It may slip off treacherously…». А перед развязкой, в кульминационной главе оно трижды предстает как огненное колесо («a wheel of fire»). Таково оно и в видении Сэма, и по ощущению самого Фродо, все более страдающего от своей крестной ноши.

У Солженицына тайна Колеса есть тайна власти над ходом мировой истории (в размышлениях Ленина, например), и этот ход обретает на страницах эпопеи явно сатанинский характер. Для сравнения напомним, кто хозяин кольца всевластья в книге Толкина, к кому оно старается вернуться.

Все порядочные существа в эпопее предпочитают называть этого хозяина просто «Враг», избегая упоминать имя собственное — Саурон. В английском языке, точно так же, как в русском, «враг» (the Enemy) — эвфемизм, обозначающий дьявола. По словам Сергея Аверинцева, в лице Саурона Толкин возрождает забытый образ сатаны как «страшного, унылого и внутренне мертвого космического властолюбца» и тем самым бросает вызов всем романтическим и постромантическим «реабилитациям» этой фигуры. Героическая и почти безнадежная попытка уничтожить кольцо — единственный шанс на спасение свободных народов от власти Врага в те дни, когда, по словам правителя эльфов Элронда, «сдвигаются космические колеса» («…that move the wheels of the world»).

Издания

Главы о Ленине были изданы в 1975 году отдельной книгой «Ленин в Цюрихе» (Париж, ИМКА-Пресс, 1975).

На русском языке

• Солженицын А. И. Август Четырнадцатого // Звезда. — 1990. — №№ 1—12.
• Солженицын А. И. Август Четырнадцатого // Роман-газета. — 1991. — №№ 23—24; 1992. — №№ 1—3.
• Солженицын А. И. Красное колесо: Повествованье в отмеренных сроках. — Узел 1: Август Четырнадцатого. Т. 1. — М.: Воениздат, 1993. ISBN 5-203-01576-7; и далее (в 10 томах). Репринтное воспроизведение с собрания сочинений А. Солженицына (YMCA-PRESS, Вермонт-Париж, тт. 11—20, 1983—1991) «с последними поправками автора, которые впервые использованы в этом издании». (тираж 30 000 экз.)
• Солженицын А. И. Собрание сочинений в 30 томах (Редактор-составитель Наталия Солженицына; тираж 5000 экз.).

тт. 7—16. Красное колесо: Повествованье в отмеренных срокахТ. 7. Узел I: Август Четырнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2007. — 432 с. — ISBN 5-94117-166-8;Т. 8. Узел I: Август Четырнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2007. — 536 с.;Т. 9. Узел II: Октябрь Шестнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2007. — 512 с.;Т. 10. Узел II: Октябрь Шестнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2007. — 592 с.;Т. 11. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2008. — 744 с. — ISBN 978-5-9691-0273-6;Т. 12. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2008. — 800 с. — ISBN 978-5-9691-0274-3;Т. 13. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 3. — М.: Время, 2008 (2009). — 776 с. — ISBN 978-5-9691-0032-9;Т. 14. Узел III: Март Семнадцатого. Книга 4. — М.: Время, 2008 (2009). — 736 с. — ISBN 978-5-9691-0395-5;Т. 15. Узел IV: Апрель Семнадцатого. Книга 1. — М.: Время, 2009. — 624 с. — ISBN 978-5-9691-0458-7;Т. 16. Узел IV: Апрель Семнадцатого. Книга 2. — М.: Время, 2009. — 792 с. — ISBN 978-5-9691-0459-4. В последнем томе также представлен авторский конспект ненаписанных узлов (V—XX).

На других языках

В августе 2020 года стало известно, что роман «Красное колесо» впервые будет опубликован на английском языке благодаря анонимному меценату. Изданием романа займётся университет Нотр-Дам, переведёт текст Мариан Шварц.

В сумерки.

Хорошо помню очень у нас на Юге распространённое – сумерничанье. Перенесённое из дореволюции, может быть ещё подкрепилось оно скудными и опасными годами Гражданской войны. Но обычай этот жил и раньше. Склоняла к тому многомесячная теплота южных сумерек? – а многие были изважены: никогда не спешить с лампой. Ещё засветло управясь с делами, кто и со скотом, – не склонялись, однако, и спать ложиться. Выходили на завалинки, на уличные или дворовые скамейки, а то и просто сиживали в комнате, да при окнах открытых, без огня не напорхнёт мелкота. Садились тихо – один, другой, третий, как бы в задумчивости. И подолгу молчали.

А кто и говорил – то негромко, нерезко, невперебив. Почему-то в разговорах тех ни у кого не возникало задора спорить, или желчно упрекать, или ссориться. Лица – не видны почти, потом и вовсе, – и что-то незнакомое, вот, опознаётся в них, да и в голосах, что мы упустили заметить и за годы.

Овладевало всеми чувство чего-то единого, нам никогда не видимого, что тихо спускалось с гаснущего послезакатного неба, растворялось в воздухе, вливалось через окна, – та, незамечаемая в суете дня, глубокая серьёзность жизни, её нерастеребленный смысл. Наше касание к упускаемой загадке.

Позор.

Какое это мучительное чувство: испытывать позор за свою Родину.

В чьих Она равнодушных или скользких руках, безмысло или корыстно правящих Её жизнь. В каких заносчивых, или коварных, или стёртых лицах видится Она миру. Какое тленное пойло вливают Ей вместо здравой духовной пищи. До какого разора и нищеты доведена народная жизнь, не в силах взняться.

Листаешь, листаешь глубь нашей истории, ищешь ободрения в образцах. Но и знаешь неумолимую истину: бывало, и вовсе гибли народы земные. Это – бывало.

Нет, другая глубь – той четверть сотни областей, где побыл я, – вот та дышит мне надеждой: там видел и чистоту помыслов, и неубитый поиск, и живых, щедродушных, родных людей. Неужель не прорвут они эту черту обречённости? Прорвут! ещё – в силах.

Но Позор висит и висит над нами, как жёлто-розовое отравленное облако газа, – и выедает наши лёгкие. И даже сдув его прочь – уже никогда не уберём его из нашей истории.