Анализ стихотворения Бродского «Я всегда твердил, что судьба — игра…»
Стихотворение «Я всегда твердил, что судьба – игра…» было написано И. А. Бродским в 1971 году и посвящено Л. В. Лифшицу. Этот человек был близким другом Иосифа Александровича и, вероятно, лучше других понимал, что творится у поэта на душе. Поэтому такое личное, полное противоречий произведение, адресовано именно ему.
Это стихотворение содержит философские измышления, обрамлённые короткими фразочками, этакими бытовыми записками. Композиция выглядит следующим образом: строфа состоит из шести строк, которые рифмуются попарно. Четыре из них представляют собой мировоззренческие выкладки. Последние две строчки – зарисовки из обыденной жизни. Эти части представляют собой такой разительный контраст, который может поначалу не укладываться у читателя в голове. Однако он становится понятен тому, кто хорошо знает автора или способен вдуматься в смысл произведения.
Стихотворение построено на рефренах. Сначала мы видим анафоры, открывающие строфы (кроме двух последних): «Я всегда твердил», «Я считал», «Я сказал». Затем повторяются начала у строк, содержащих жизненные тезисы автора:
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа…
Наконец, двустишие начинаются с фразы «Я сижу у окна». Только в пятой и шестой строфах этот рефрен меняется на «Я сижу в темноте».
Эти повторы не случайны. Центральная тема стихотворения – рефлексия. Автор, он же лирический герой, находясь в одиночестве и совершая простые действия («Я помыл посуду», «Вспоминаю юность»), восстанавливает в памяти свои жизненные принципы. О них поэт всегда говорит в прошедшем времени, что наводит на мысль о том, что он уже не придерживается этих убеждений. Более того, в некоторых строках звучит сомнение в правильности юношеских представлений о мире:
Я считал, что лес – только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Раньше, условно говоря, поэт пренебрегал личностью, предпочитая тело. Теперь же поэт иначе смотрит на вещи. Внезапно он обнаруживает, что его внутренний мир не менее многообразен, нежели материальный мир, который он прежде оценивал и куда стремился. Это примиряющее с действительностью открытие заключено в последних строках:
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Так философская составляющая стихотворения просачивается в бытовую. Эта гармония заметна в образе «море гремит за волнистой шторой». Комната – это метафора души поэта, и море находит в ней отражение в виде занавески, имеющей очертания волн.
Единственное, что беспокоит автора, – это его вклад в поэзию. Он анализирует собственное творчество:
Моя песня была лишена мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Иосифа Александровича не смущает, что его стихи не популярны у большинства, но сетует, что он как поэт, возможно, не повлияет на потомков. Читатель может заметить здесь аллюзию на выражение «стоять на плечах гигантов» Исаака Ньютона. Однако сегодня мы можем сказать, что это пророчество, к счастью, не сбылось. Многие современные авторы воспитаны на творчестве Бродского, поэтому нельзя не переоценить его вклад в мировую культуру.
Я считал, что лес — только часть полена.Что зачем вся дева, раз есть колено.Что, устав от поднятой веком пыли,русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.Я сижу у окна. Я помыл посуду.Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке — ужас пола.Что любовь, как акт, лишена глагола.Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,вещь обретает не ноль, но Хронос.Я сижу у окна. Вспоминаю юность.Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.И что семя, упавши в дурную почву,не дает побега; что луг с полянойесть пример рукоблудья, в Природе данный.Я сижу у окна, обхватив колени,в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,но зато ее хором не спеть. Не диво,что в награду мне за такие речисвоих ног никто не кладет на плечи.Я сижу у окна в темноте; как скорый,море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордопризнаю я товаром второго сортасвои лучшие мысли и дням грядущимя дарю их как опыт борьбы с удушьем.Я сижу в темноте. И она не хужев комнате, чем темнота снаружи.
Главная » Вальмовая » Я всегда считал что любовь игра. Анализ стихотворения Бродского “Я всегда твердил что судьба игра”
Литературные параллели[править | править код]
Исследователи обнаруживают в стихотворении «Я входил…» немало отсылок к произведениям литераторов разных времён. Так, поэт Максим Амелин считает, что первая строка («Я входил вместо дикого зверя в клетку») перекликается сразу с несколькими стихотворениями — речь идёт о «Я пережил и многое, и многих» Петра Вяземского, «Я видел Рим, Париж и Лондон» Константина Случевского и «Признании» Гавриила Державина. По мнению публициста Елены Степанян, стихотворение Бродского близко лермонтовской «Благодарности» («За всё, за всё тебя благодарю я…»). Разница между двумя поэтическими текстами заключается в том, что Бродский в финальных строчках демонстрирует искреннюю признательность за все жизненные испытания, тогда как у Лермонтова концовка ироничная: «Устрой лишь так, чтобы тебя отныне / Недолго я ещё благодарил».
Предпоследняя строка — «пока мне рот не забили глиной» — напоминает сразу о нескольких поэтических произведениях. Речь идёт, например, о входящем в цикл «К Лазарю» стихотворении немецкого поэта Гейне, где есть строфа: «Так мы спрашиваем жадно / Целый век, пока безмолвно / Не забьют нам рот землёю… / Да ответ ли это, полно?» Исследователи указывают также на связь со строчками Анны Ахматовой («Но он чёрной замазан краской / И сухою землёю забит»), Марины Цветаевой («Пока рот не пересох — / Спаси — боги! Спаси бог!»). Кроме того, литературоведы выявили параллели между финальными строчками у Бродского и двумя стихотворениями Мандельштама: «Да, я лежу в земле, губами шевеля…» и «Ещё немного — оборвут / Простую песенку о глиняных обидах / И губы оловом зальют».
Анализ стихотворения «Шесть лет спустя» Бродского
Произведение «Шесть лет спустя» Иосифа Бродского посвящено его любимой Марианне Басмановой.
Стихотворение датируется 1968 годом. Поэту исполнилось 28 лет, он уже был судим за тунеядство, отбыл ссылку, стал отцом. Собственно, отношениям с матерью сына и посвящено данное стихотворение. В жанровом отношении – любовная лирика, рифмовка сложная, смежная, перекрестная и охватная, 6 строф. «Долго вместе прожили» — магический рефрен, вокруг которого разворачивается история. Интонация нежная, затем она сменяется чуть горьковатой, терпкой. В первом шестистишии герой вспоминает их встречу все еще как чудо, но «смутная печаль» усталой тенью уже лежит на этих отношениях. Действительно, в реальности уже произошла попытка М. Басмановой вычеркнуть поэта из своей жизни, возник мучительный любовный треугольник. Опять «второе января пришлось на вторник»: как робкая попытка времени отыграть все назад, предложить начать с чистого листа. Во второй строфе – хрупкая сказка для двоих, его осторожные руки на трепещущих веках, оберегающие лицо любимой от колючих снежинок. Он также вспоминает ночи, когда как будто испарялись все беды и изломы их дневной личной истории. «Бесчестили психоанализ»: который пророчил крах этим отношениям.
Красивый образ губ, задувающих свечу и тихих доверчивых поцелуев. В следующей строфе он обозревает их безбытный мир, комнатку с «обшарпанными обоями». Когда-то на них распускались розы, теперь зеленеют деревья. «Деньги появились у обоих»: а это значит, что и отдельная жизнь, уже не все «вместе». Впрочем, кажется, был большой веселый отпуск на море, может быть, в Крыму. Оттуда «закат» и мог грозить «пожаром Турции». Затем мысль автора возвращается в их маленькую комнату «без мебели», более того – еще и «без книг» (а ведь для поэта и художницы они были важны). Но герои читали друг друга, как книгу. Затем неожиданный геометрический образ, который трактовать можно по-разному. И как все тот же любовный треугольник, и как обрастание бытом, грузом непонимания, обид, когда «старый диванчик» больше почему-то не устраивает. Присутствуя дома вместе, мыслями они могли быть далеко. И вот однажды они «черным ходом в будущее вышли», но в одиночку, каждый сам по себе. С каждой строфой печаль нарастает, а к финалу идиллия окончательно распадается. Стихи на очередную годовщину пронизаны прощанием. Впрочем, тот год еще не был переломным. А несколько лет спустя поэт был вынужден навсегда покинуть страну. М. Басманова осталась с сыном в СССР. Строй стиха гипнотизирует своей монотонностью, потоком сознания, ассоциаций, его атмосфера – с привкусом некоторых стихов А. Тарковского. Сравнение: как бабочки в горсти. Прозаизмы, метафоричность, вереницы перечислений, анафора. Местоимение «мы» не исчезает, но единства в нем больше нет.
В «Шесть лет спустя» И. Бродский исследует глубины памяти и бездны отчуждения.
Анализ стихотворения Иосифа Александровича Бродского «Я входил вместо дикого зверя в клетку…»
Накануне своего сорокалетия Бродскийнаписал стихотворение «Я входил вместо дикого зверя в клетку…» (1980), ставшее впоследствии одним из самых популярных его текстов. Сам Иосиф Александрович очень любил это произведение, часто читал его во время публичных выступлений, рассматривал в качестве этапного, ведь в нем он подводил итоги четырех десятков лет жизни – рассуждал о прошлом, выражал отношение к настоящему и будущему. У критиков-современников стихотворение вызвало противоречивые отзывы. Литературовед Валентина Павловна Полухина сравнивала его с «Памятниками», принадлежащими перу Пушкина, Горация, Державина. Писатель Александр Исаевич Солженицын называл произведение «преувеличенно грозным». По его мнению, Бродскийслишком мало пробыл под стражей и в ссылке, чтобы настолько сильно драматизировать.
В стихотворении лирический герой, явно представляющий собой альтер эго поэта, рассказывает о важнейших событиях своей жизни. Практически каждую строку можно сопоставить с конкретным фактом из биографии Бродского. «Я входил вместо дикого зверя в клетку…» — тюремное заключение, связанное с обвинениями по делу о тунеядстве; «выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке…» — ссылка в деревню Норенская, расположенную в Архангельской области. Кстати, в интервью журналисту Соломону Моисеевичу ВолковуИосиф Александрович называл время ссылки счастливейшим в жизни. В этот период он активно занимался изучением английской поэзии, в частности, речь идет о творчестве Уистена Одена. В четвертой, пятой и шестой строках упоминается эмиграция. Герой говорит, что ему довелось жить у моря, играть в рулетку, обедать черт знает с кем во фраке, с высоты ледника озирать полмира. Далее выражено отношение к отъезду из СССР: «Бросил страну, что меня вскормила…». С ностальгией лирический герой пытался бороться не самыми правильными способами: «…и не пил только сухую воду». Из всех фактов, сообщенных в стихотворении, к числу нейтральных относятся лишь несколько, среди них – «надевал на себя что сызнова входит в моду». Торжественный строй текста скрывает за собой одну важную вещь – герой ни о чем произошедшем не сожалеет. Все случившееся воспринимается как данность, неизбежность, практически античный рок, от которого не убежать, не скрыться.
Во второй части биографические события отходят на второй план. Герой переключается на рассказ о творчестве. Главная фраза здесь: «Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя…». Как правило, человек не способен управлять собственными снами (исключение – осознанные сновидения, но в рамках этой статьи нет смысла подробно о них говорить). В конце 1980-х Бродский писал об одном из своих снов, что пытался обеспечить его повторяемость, обращаясь со своим сверх-Я не менее жестоко, чем со своим бессознательным. Когда сновидение воспроизводится на сознательном уровне, оно становится частью творческого акта, теряя самостоятельность. Если воспринимать сон в качестве метафорического образа поэтического творчества, то «вороненый зрачок конвоя» — самоцензура. Это объясняет и следующую строчку: «Позволял своим связкам все звуки, помимо воя…».
Финал стихотворения – подведение итогов. Эта часть вызывает у литературоведов наибольшее количество споров, более или менее общепринятой ее трактовки пока не существует. Приведем здесь только одно объяснение, принадлежащее Полухиной и отличающееся прямолинейностью. По ее мнению, в конце лирический герой не проклинает и не идеализирует давно оставленные позади события, а только выражает благодарность, причем неясно, кому конкретно – судьбе ли, Господу ли, жизни ли.
Анализ стихотворения «Одиночество» Бродского
Конфликт с окружающей действительностью И. Бродский почувствовал еще в раннем возрасте. Его первые попытки опубликовать свои произведения закончились неудачей. Сложный и противоречивый внутренний мир поэта был глубоко чужд советскому обществу. Он испытывает разочарование от непонимания и яростной критики. Под этими впечатлениями в 1959 г. Бродский написал стихотворение «Одиночество», в котором размышляет над своим положением.
Автор понимает, что находится в безнадежном одиночестве. Пока это не приводит его к протесту и попытке что-либо изменить. Свое состояние он сравнивает с потерей равновесия. С детства человек уверен в незыблемости того, что его окружает. С годами эта уверенность постепенно проходит. Вместе с ошибками и разочарованиями утрачивается вера в истинные чувства, человек начинает сомневаться в различных мнениях и теориях. Но в любом случае всегда остается что-то главное, настолько ценное, что в нем невозможно разувериться. Бродский же почувствовал, что ему больше абсолютно не за что зацепиться. Его мучительные размышления в «ночном одиночестве» опрокинули все твердые убеждения и сбросили всех кумиров со своих пьедесталов. Вершиной стало сомнение в «самом зачатии Мадонной сына Иисуса».
Такие раздумья приводят поэта к мысли, что лучшим вариантом будет «поклоняться данности», т. е. принимать жизнь такою, какая она есть в настоящий момент. Бесконечные сомнения только усилят страдания. Если не может быть твердой уверенности в будущем, то нечего питать бесплодные надежды. Убогое настоящее не вызывает никакой радости, но когда-нибудь и оно станет источником счастливых воспоминаний. Истинная ценность жизни познается слишком поздно, когда уже невозможно что-либо изменить.
Человек несчастлив, потому что считает свою жизнь скованной и ограниченной. Только в старости он поймет, что «короткие дороги» на самом деле были невероятно широкими. Жизнь сама будет неумолимо их сужать, лишая возможности выбора и альтернативного движения.
Жизненный путь Бродский сравнивает с «выщербленной лестницей». Пока люди молоды и полны сил, они могут и не пользоваться перилами, которыми выступают «убогие мерила данности». Но впоследствии только они помогут удержаться на этой лестнице, послужат незримой опорой для измученного жизнью человека.
Стихотворение «Одиночество» проникнуто мотивами разочарования и отчаяния. Бродский осознает, что у него очень рано выбивают почву из-под ног, лишают жизненных «перил». Ему неприятна советская действительность, но ее в любом случае нужно принять, чтобы не остаться в одиночестве навсегда. Учитывая будущую судьбу поэта, можно считать произведение пророческим. Бродский был вынужден эмигрировать, но и за рубежом не нашел твердой жизненной опоры и считал себя вечным странником.
Анализ стихотворения «Я входил вместо дикого зверя в клетку» Бродского
И. Бродский считается одним из самых противоречивых поэтов современности. Не утихают споры по поводу значения и общей оценки его творчества. В этом плане большую ценность имеет собственное мнение поэта, высказанное им в стихотворении «Я входил вместо дикого зверя в клетку…» (1980 г.), написанное накануне своего сорокалетия. Само произведение вызвало множество прямо противоположных мнений. Восторженные поклонники считают его блестящей самооценкой Бродского. Критики в первую очередь указывают на чрезмерное самомнение поэта и преувеличенное описание своего мученичества. Сам Бродский высоко оценивал это стихотворение и любил его цитировать.
Поэт с высоты прожитых лет рассматривает свою жизнь
Он сознательно обращает внимание читателей на то, что уже в юности пострадал за свои убеждения («входил в клетку»). Следует отметить, что недолгое заключение Бродского за тунеядство вряд ли стоит считать образцом страданий
Деревенская ссылка также не делает из него мученика (субъективное мнение автора анализа — прим. администрации). Сам Бродский вспоминал, что в деревне был счастлив и имел возможность заниматься творчеством.
Автор действительно многое повидал в жизни. Он работал матросом, принимал участие в длительных геологических экспедициях («трижды тонул», «дважды бывал распорот»). Богатейшие впечатления дают Бродскому право заявить, что он познал все, что только можно. Он подчеркивает это фразой: «не пил только сухую воду». Неоднократные принудительные помещения поэта в психиатрические заведения, конечно же, сильно повлияли на его резко отрицательное отношение к советской власти. Он привык видеть во всем «вороненый зрачок конвоя», которые проник даже в его сны.
Бродский переходит к своей вынужденной эмиграции. Он считает, что из людей, которые под давлением власти отреклись от него, «можно составить город». Слишком патетически звучит фраза: «жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок». Благодаря оказанной поддержке Бродский очень быстро достигнул за границей обеспеченного положения и никак не мог пожаловаться на голод.
Поэт с гордостью заявляет, что никакие испытания не могли сломить его независимый дух («позволял… все звуки, помимо воя»). Постоянная борьба отняла у него много жизненных сил, поэтому он «перешел на шепот». Тем не менее Бродский благодарен своей непростой судьбе, она сделала его сильнее и мужественнее. Поэта невозможно заставить отказаться от своего независимого творчества. Это под силу только смерти («пока… рот не забили глиной»).
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Poetry Monster, 2021. Стихи на английском.
Найти стихотворение, читать стихотворение полностью, стихи, стих, классика и современная поэзия по-русски и на русском языке на сайте Poetry.Monster.
Read poetry in Russian, find Russian poetry, poems and verses by Russian poets on the Poetry.Monster website.
Блог редактора Poetry Monster о политике, экономике, русском языке
Внешние ссылки
Yandex – лучший поисковик на русском языке
Qwant – лучий поисковик во Франции, замечателен для поиска на французском языке, также на других романских и германских языках
Анализ стихотворения «Я входил вместо дикого зверя в клетку» Бродского
И. Бродский считается одним из самых противоречивых поэтов современности. Не утихают споры по поводу значения и общей оценки его творчества. В этом плане большую ценность имеет собственное мнение поэта, высказанное им в стихотворении «Я входил вместо дикого зверя в клетку…» (1980 г.), написанное накануне своего сорокалетия. Само произведение вызвало множество прямо противоположных мнений. Восторженные поклонники считают его блестящей самооценкой Бродского. Критики в первую очередь указывают на чрезмерное самомнение поэта и преувеличенное описание своего мученичества. Сам Бродский высоко оценивал это стихотворение и любил его цитировать.
Поэт с высоты прожитых лет рассматривает свою жизнь
Он сознательно обращает внимание читателей на то, что уже в юности пострадал за свои убеждения («входил в клетку»). Следует отметить, что недолгое заключение Бродского за тунеядство вряд ли стоит считать образцом страданий. Деревенская ссылка также не делает из него мученика (субъективное мнение автора анализа — прим
администрации). Сам Бродский вспоминал, что в деревне был счастлив и имел возможность заниматься творчеством
Деревенская ссылка также не делает из него мученика (субъективное мнение автора анализа — прим. администрации). Сам Бродский вспоминал, что в деревне был счастлив и имел возможность заниматься творчеством.
Автор действительно многое повидал в жизни. Он работал матросом, принимал участие в длительных геологических экспедициях («трижды тонул», «дважды бывал распорот»). Богатейшие впечатления дают Бродскому право заявить, что он познал все, что только можно. Он подчеркивает это фразой: «не пил только сухую воду». Неоднократные принудительные помещения поэта в психиатрические заведения, конечно же, сильно повлияли на его резко отрицательное отношение к советской власти. Он привык видеть во всем «вороненый зрачок конвоя», которые проник даже в его сны.
Бродский переходит к своей вынужденной эмиграции. Он считает, что из людей, которые под давлением власти отреклись от него, «можно составить город». Слишком патетически звучит фраза: «жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок». Благодаря оказанной поддержке Бродский очень быстро достигнул за границей обеспеченного положения и никак не мог пожаловаться на голод.
Поэт с гордостью заявляет, что никакие испытания не могли сломить его независимый дух («позволял… все звуки, помимо воя»). Постоянная борьба отняла у него много жизненных сил, поэтому он «перешел на шепот». Тем не менее Бродский благодарен своей непростой судьбе, она сделала его сильнее и мужественнее. Поэта невозможно заставить отказаться от своего независимого творчества. Это под силу только смерти («пока… рот не забили глиной»).
Анализ стихотворения «Я входил вместо дикого зверя в клетку» Бродского
И. Бродский считается одним из самых противоречивых поэтов современности. Не утихают споры по поводу значения и общей оценки его творчества. В этом плане большую ценность имеет собственное мнение поэта, высказанное им в стихотворении «Я входил вместо дикого зверя в клетку…» (1980 г.), написанное накануне своего сорокалетия. Само произведение вызвало множество прямо противоположных мнений. Восторженные поклонники считают его блестящей самооценкой Бродского. Критики в первую очередь указывают на чрезмерное самомнение поэта и преувеличенное описание своего мученичества. Сам Бродский высоко оценивал это стихотворение и любил его цитировать.
Поэт с высоты прожитых лет рассматривает свою жизнь
Он сознательно обращает внимание читателей на то, что уже в юности пострадал за свои убеждения («входил в клетку»). Следует отметить, что недолгое заключение Бродского за тунеядство вряд ли стоит считать образцом страданий
Деревенская ссылка также не делает из него мученика. Сам Бродский вспоминал, что в деревне был счастлив и имел возможность заниматься творчеством.
Автор действительно многое повидал в жизни. Он работал матросом, принимал участие в длительных геологических экспедициях («трижды тонул», «дважды бывал распорот»). Богатейшие впечатления дают Бродскому право заявить, что он познал все, что только можно. Он подчеркивает это фразой: «не пил только сухую воду». Неоднократные принудительные помещения поэта в психиатрические заведения, конечно же, сильно повлияли на его резко отрицательное отношение к советской власти. Он привык видеть во всем «вороненый значок конвоя», которые проник даже в его сны.
Бродский переходит к своей вынужденной эмиграции. Он считает, что из людей, которые под давлением власти отреклись от него, «можно составить город». Слишком патетически звучит фраза: «жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок». Благодаря оказанной поддержке Бродский очень быстро достигнул за границей обеспеченного положения и никак не мог пожаловаться на голод.
Поэт с гордостью заявляет, что никакие испытания не могли сломить его независимый дух («позволял… все звуки, помимо воя»). Постоянная борьба отняла у него много жизненных сил, поэтому он «перешел на шепот». Тем не менее Бродский благодарен своей непростой судьбе, она сделала его сильнее и мужественнее. Поэта невозможно заставить отказаться от своего независимого творчества. Это под силу только смерти («пока… рот не забили глиной»).
Анализ стихотворения «Рождественский романс» Бродского
Стихотворение «Рождественский романс» Иосиф Бродский написал в 1961 году. По другим источникам в 1962 году. Посвящено Евгению Рейну, другу и собрату по перу. Бродский очень ценил это произведение, часто читал его уже будучи в эмиграции.
О чём это стихотворение?
Название говорит само за себя. О рождественском настроении, которое испытывает автор. И это настроение вовсе не праздничное. Слова «печально», «печальный» встречаются в произведении четыре раза. Автор хочет донести до читателя своё тяжёлое душевное состояние, свою необъяснимую тоску.
Ему кажется, что всё вокруг: и дома, и люди, и даже Луна разделяют его настроение. В «необъяснимой тоске» находятся все, кого встречает герой на своём пути: и «дворник круглолицый», и «сомнамбулы, пьяницы», и «красотка записная». Так же на пути поэта встретился «печальный певец», а иностранец сделал «печально фотоснимок». В «необъяснимой тоске» находится и кораблик на шпиле в Александровском саду.
Некоторое время Бродский жил в Москве. Видимо, он описывает свой маршрут к Александровскому саду, который напоминает ему родной Ленинград.
Почему же такое несоответствие? Ведь в светлый праздник Рождества люди должны веселиться, радоваться жизни. Вспомним время написания стихотворения. Рождество тогда не отмечали, потому что всё, что касалось христианства, было под запретом. Теперь праздновали Новый Год. «Твой Новый год по тёмно-синей волне плывёт…» Многим этот праздник казался каким-то искусственным. Не радуют автора даже атрибуты торжества: «И льётся мёд огней вечерних и пахнет сладкою халвою».
Кроме того юный Бродский скучает по родному городу. А может он предчувствует невзгоды, которые очень скоро выпадут на его долю: обвинение в тунеядстве, вынужденная эмиграция.
И всё же, несмотря на всеобъемлющую тоску, теплится в душе надежда на лучшее. «Как будто жизнь начнётся снова», «как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба». Маятник времени качнётся, и жизнь всё расставит по своим местам. «И жизнь, качнувшись влево, качнётся вправо». Стихотворение написано разностопным ямбом. Бродский использует интересные метафоры. Луну он называет то «ночной фонарик нелюдимый», то «ночной пирог», месяц — «ночной поезд новобрачный». «Рождественский романс» звучит очень мелодично. Автор и читает его по-особенному, нараспев. Недаром на эти стихи написана музыка.
Анализ стихотворения «Романс Скрипача» Бродского
Произведение «Романс Скрипача» Иосифа Бродского – часть романтической поэмы «Шествие».
Стихотворение датируется осенью 1961 года. Его автору 21 год, он уже несколько лет – рабочий в составе геологических экспедиций. Собственно, лето 1961 года – последнее для него в этом качестве. В отдаленном уголке Восточной Сибири у поэта случился нервный срыв, страх близкой смерти. Он вернулся в Ленинград, познакомился с А. Ахматовой, много читал и работал над стихами. На этот же период приходится его первая встреча с М. Басмановой, его многолетней Музой. По жанру – мистерия, монолог маски. Рифмовка перекрестная, сплошная и парная. Лирический герой – Скрипач, один из тех, кто «шествует» мимо мысленного взора автора. Его герой изливает душу, излагает свой взгляд на мир. Он был влюблен, теперь один. «Достань из чемодана пистолет». Однако дальше следует предложение не застрелиться, а купить патефон. Слушать музыку и танцевать, пока голова не освободится от мыслей, а грудь – от сердца. Банальная трагедия лечится массовым искусством. «В затылке перезвон»: это уже авторская реплика. Ирония поэту дается с трудом: «ах, ручку поцелуй». Обмануть себя не получается, так может – получится обмануть других? Скрипач находит забвение от печалей в музыке. Она умеет исцелять раны, нанесенные людьми и самим собой. «Стреляться около плеча»: (скрипку держат на плече). По сути, одно страдание меняется на другое. «Живите плача и крича!»: звучит почти как проклятие. «Сердце на блюдечке» поэт выносит во двор. Должно быть, уже и так остановившееся. Может быть, его съест кошка. Автор уверен, что никто из окружающих и не заметит перемены. Потому и громкое обращение «друзья» – иронично. «Дыре, проделанной на груди»: прозаизм, имеющий биографический момент. Поэт одно время работал в морге. «Патефоны впереди»: фарс утешения, школа цинизма, беспамятства. «Струны, провода»: вновь прозаизм, суррогат поддержки, надежды – от инструмента, устройства. «Красная вода»: то ли горлом кровь, то ли красное вино, распитое в компании приятелей, а не друзей. К стихотворению есть своеобразный комментарий поэта, продолжение истории. Там он вспоминает послевоенных музыкантов-калек. Их одиночество в толпе и горький хлеб. Лишь единицы действительно нашли утешение – и себя – в искусстве. Впрочем, завершается этот комментарий нарочито небрежной фразой: «скрипач висел в петле». Кажется, не помогло и не исцелило. Два задыхающихся междометья «ах», уменьшительный суффикс в слове «блюдечко» усиливает момент беспомощности, саможаления, самоуничтожения. Игра с читателем, вовлечение его в происходящее.
В «Романсе Скрипача» И. Бродского лирический герой обращает энергию саморазрушения на искусство.