Константин Бальмонт — Есть слово — и оно едино ( Россия )
Yest slovo — i ono yedino. Rossia. Etot zvuk — svirel. V nem vorkovanye golubino. Ya chuyu pole, v serdtse khmel, Pozvavshy ptits k vesne aprel. Na ive raspustilis pochki, Bereza slabye listochki Raskryla — bolshe sneg ne vrag. Trava vzoshla na kazhdoy kochke, Zaizumrudilsya ovrag. Toska li v serdtse medlit zlaya? Goni. Svoy dukh utikhomir. Vnov s nami lastochka zhivaya, Zamorskogo otvergshis kraya, V rodimuyu vlyubilas shir. I serdtse, nichego ne znaya, Vnov znayet nezhno, kak ona, Chto lugovaya i lesnaya Zovet k raskrytosti vesna. Ot solntsa — laska vlastelina, Ves mir — odno okno luchu. Svetla v predchuvstvii dolina, O chem tomlyus? Chego khochu? Vsegda rodimogo vzyskuyu, Lyublyu razbeg rodnykh poley, Vkhozhu v progalinu lesnuyu — Net v mire nichego miley. Ruchyi, luga, bolota, sklony, V kustakh dlya zaytsa ugolok. V pastushyu dudku vdunul zvony, Kachnuv podsnezhnik, veterok. Vesennim dozhdikom omochen, Vesennim solntsem razogret, Moy kray, v pokrov vesny odet, Nerukotvorno besporochen. Drugogo v mire schastya net.
Tcnm ckjdj — b jyj tlbyj/ Hjccbz/ njn pder — cdbhtkm/ D ytv djhrjdfymt ujke,byj/ Z xe/ gjkt, d cthlwt [vtkm, Gjpdfdibq gnbw r dtcyt fghtkm/ Yf bdt hfcgecnbkbcm gjxrb, ,thtpf ckf,st kbcnjxrb Hfcrhskf — ,jkmit cytu yt dhfu/ Nhfdf dpjikf yf rf;ljq rjxrt, Pfbpevhelbkcz jdhfu/ Njcrf kb d cthlwt vtlkbn pkfz? Ujyb/ Cdjq le[ enb[jvbhm/ Dyjdm c yfvb kfcnjxrf ;bdfz, Pfvjhcrjuj jndthuibcm rhfz, D hjlbve/ dk/,bkfcm ibhm/ B cthlwt, ybxtuj yt pyfz, Dyjdm pyftn yt;yj, rfr jyf, Xnj keujdfz b ktcyfz Pjdtn r hfcrhsnjcnb dtcyf/ Jn cjkywf — kfcrf dkfcntkbyf, Dtcm vbh — jlyj jryj kexe/ Cdtnkf d ghtlxedcndbb ljkbyf, J xtv njvk/cm? Xtuj [jxe? Dctulf hjlbvjuj dpscre/, K/,k/ hfp,tu hjlys[ gjktq, D[j;e d ghjufkbye ktcye/ — Ytn d vbht ybxtuj vbktq/ Hexmb, keuf. jkjnf, crkjys, D recnf[ lkz pfqwf eujkjr/ D gfcneim/ lelre dleyek pdjys, Rfxyed gjlcyt;ybr, dtnthjr/ Dtctyybv lj;lbrjv jvjxty, Dtctyybv cjkywtv hfpjuhtn, Vjq rhfq, d gjrhjd dtcys jltn, Ytherjndjhyj ,tcgjhjxty/ Lheujuj d vbht cxfcnmz ytn/
Образ Христа в поэзии Бальмонта
В творчестве Бальмонта нередко слышится молитвенный призыв к Господу, острая нужда в Нем: «Господи, молю Тебя, приди! Уж тридцать лет в пустыне я блуждаю, Уж тридцать лет ношу огонь в груди, Уж тридцать лет Тебя я ожидаю». Лирический герой постоянно беседует с Богом. Призыв «О Господи, молю тебя, приди!»звучит как последняя надежда, просьба помочь преодолеть раздирающие душу сомнения.
На протяжении всей жизни, в самые непростые ее моменты Бальмонт обращался к образу Христа в своих стихотворениях. Особенно часто это стало происходить в период второй эмиграции поэта (1920-1942 гг.), которая стала для Бальмонта сложным и болезненным периодом. Большинство исследователей творчества Бальмонта считают, что именно в последние годы жизни в его поэзии и в нем самом по-настоящему утвердился христианский взгляд на мир.
Он пишет много стихотворений о Боге, в которых возвращается к чистому, искреннему и раннему «Одна есть в мире красота…». Познакомившись и испытав влияние многих мировых вероучений, Бальмонт окончательно понял, что Истина — во Христе. К нему вновь приходит то «припоминанье», о котором он писал еще в 1903 году в книге «Только любовь»: «в должный миг припоминанье Пронзит внезапно темноту. И приведет меня скитанье к весеннеликому Христу».
Источники, которые использовались для написания статьи:
- Бальмонт Константин «Собрание сочинений в 7 томах»
- Кондаков Николай «Образ Христа в творчестве К.Д. Бальмонта»
- Цыкунова Галина «Религиозные и философские идеи, мотивы, образы в художественном мире К.Д. Бальмонта»
Тропы и образы
Основной троп первого катрена – олицетворение. Бальмонт повторяет призыв «люби» как песню берёз, цветущей сирени и роз. Эпитеты и метафоры (розы пылают, сирень в цветной пыли
) создают яркий образ поздней весны – традиционной для поэзии поры любви.
Второй катрен – призыв уже не природы, а лирического героя. Неологизм «безлюбье» в контексте обозначает не только отсутствие, но и отрицания любви. Безлюбье и бесстрастие, угрозы которого надо бежать, — состояние, приводящее к бессмысленности существования. Возможно, именно о таких строфах, как второй катрен, критик Николай Банников писал, что они хорошо передавали атмосферу и настроение, «но при этом страдал рисунок, пластика образов». Второй катрен очень музыкален, аллитерации звуков стр, зл, гр, гл создают образы враждебной угрозы. Бальмонт – мастер повтора слов, особой музыкальной пластики стиха. В первом катрене корень люб
повторяется 4 раза, во втором – 3.
Метафоры «твой полдень вмиг вдали» и «твою зарю теченья зорь сожгли» передают быстротечность и бессмысленность человеческой жизни, где полдень и заря – символы её периодов, не лишённые также своего прямого значения. Огонь и грёзы противопоставлены как разные состояния человеческой души: действие и бездействие, деятельность и мечтания, динамика и статика, разрушение и созидание, эмоции и разум.
Первый терцет – эмоциональный перелом, после которого лирический герой не увещевает читателя, не призывает его любить, а обвиняет в беззаконии. Это не просто закон природы, о котором говорится в первой строфе (весеннее побуждение и природы). Первый терцет – скрытая цитата «Божественной комедии» Данте, в которой описана «любовь, что движет солнце и светила». Невозможно понять смысл сонета, не распознав скрытую цитату, не поняв подтекст. Ведь Данте говорит не о природной, физиологической любви, а о любви божественной. Такая любовь сопряжена со страданиями, о чём последний терцет.
Метафора бессмысленно прожитой жизни «он в каждом часе слышит мёртвый звон» — свидетельство того, что тот, кто не любил, как будто и совсем не жил, просто терял время на земле, а в будущем будет наказан. Слово высокой лексики «возмездье» — это усиление обещанной во втором катрене угрозы.
Последняя строка противопоставлена остальным пяти строкам двух терцетов. Она описывает того, кто любит. Поэт характеризует любящего только одним словом – он счастлив. Последнее коротенькое предложение отсылает читателя к образу Иисуса Христа, который был распят за человечество, любя каждого человека. Счастье, с точки зрения Бальмонта, сопряжено с чувством любви. Так поэт решает философский вопрос счастья.
Глубокая депрессия и ее последствия
В молодом возрасте Бальмонт пережил сильное разочарование в любви (у поэта были непростые отношения с женой) и не смог спокойно перенести финансовые и семейные неурядицы. У него началась затяжная депрессия, в результате которой поэт выбросился из окна. Он выжил, получив тяжелые травмы, и хромота осталась у него на всю жизнь.
Этот поступок стал переломным моментом в жизни Бальмонта, заставившим его пересмотреть свою жизнь и осознать, что попытка самоубийства была глубочайшей ошибкой. Об этом — его стихотворение «Воскресший»:
Полуизломанный, разбитый, С окровавлённой головой, Очнулся я на мостовой, Лучами яркими облитой. И смутный шёпот, замирая, Вздыхал чуть слышно надо мной, И был тот шепот – звук родной Давно утраченного рая: – «Ты не исполнил свой предел, Ты захотел успокоенья, Но нужно заслужить забвенье Самозабвеньем чистых дел».
В существовании Бога Бальмонт не сомневался никогда, однако постоянно задавал Ему вопросы в своих стихах. Например, в стихотворении «Зачем?» поэт обращается к Богу с плачем о том, что чувствует себя в этом мире покинутым, и не понимает, почему Господь оставляет его на произвол судьбы.
Порой Бальмонт и вовсе ставил рядом с именем Бога – дьявола: «Я люблю тебя, Дьявол, я люблю Тебя, Бог. Одному – мои стоны, и другому – мой вздох». За такие строки Бальмонта прозвали «певцом демонизма», однако проницательные современники, например, Валерий Брюсов, видели, что за этими громкими словами – не стремление эпатировать читающую публику, а внутренний неустанный поиск Бога: да, со всеми негативными изворотами и ошибками такого поиска, но проникнутый желанием человека постичь всю глубину противоположности святости и греха.
Бальмонт Константин Дмитриевич
Константин Дмитриевич Бальмонт – величайший поэт Серебряного века, тонкий лирический певец. Красивые и мелодичные стихи Бальмонта легко читаются, они льются, как родниковая вода. Поэт оперирует простыми словами, но в этих словах кроется сила чувства. Бальмонт всегда писал с первой попытки, движимый рождающимися в голове цельными образами. Он не правил и не мучал рифмы – «первое движение души – самое верное». Бальмонт жил и творил не с помощью анализа и рассуждений, а образами и ощущениями. Всю жизнь поэт искал себя, свое место, пробовал писать в разных стилях, примыкал к разным течениям. Но ведущим направлением его творчества принято считать поэтический символизм.
Любовная лирика Константина Бальмонта
Любовная лирика поэтов всех времён и поколений! Часть IX
ИГРАЮЩЕЙ В ИГРЫ ЛЮБОВНЫЕ
Есть поцелуи — как сны свободные, Блаженно-яркие, до исступления. Есть поцелуи — как снег холодные. Есть поцелуи — как оскорбление.
О, поцелуи — насильно данные, О, поцелуи — во имя мщения! Какие жгучие, какие странные, С их вспышкой счастия и отвращения!
Беги же с трепетом от исступленности, Нет меры снам моим, и нет названия. Я силен — волею моей влюбленности, Я силен дерзостью — негодования!
Я люблю тебя больше, чем Море, и Небо, и Пение, Я люблю тебя дольше, чем дней мне дано на земле. Ты одна мне горишь, как звезда в тишине отдаления, Ты корабль, что не тонет ни в снах, ни в волнах, ни во мгле.
Я тебя полюбил неожиданно, сразу, нечаянно, Я тебя увидал — как слепой вдруг расширит глаза И, прозрев, поразится, что в мире изваянность спаяна, Что избыточно вниз, в изумруд, излилась бирюза.
Помню. Книгу раскрыв, ты чуть-чуть шелестела страницами. Я спросил: «Хорошо, что в душе преломляется лед?» Ты блеснула ко мне, вмиг узревшими дали, зеницами. И люблю — и любовь — о любви — для любимой — поет.
Она отдалась без упрека, Она целовала без слов. — Как темное море глубоко, Как дышат края облаков!
Она не твердила: «Не надо», Обетов она не ждала. — Как сладостно дышит прохлада, Как тает вечерняя мгла!
Она не страшилась возмездья, Она не боялась утрат. — Как сказочно светят созвездья, Как звезды бессмертно горят!
Я ласкал ее долго, ласкал до утра, Целовал ее губы и плечи. И она наконец прошептала: «Пора! Мой желанный, прощай же — до встречи».
И часы пронеслись. Я стоял у волны. В ней качалась русалка нагая. Но не бледная дева вчерашней луны, Но не та, но не та, а другая.
И ее оттолкнув, я упал на песок, А русалка, со смехом во взоре, Вдруг запела: «Простор полноводный глубок. Много дев, много раковин в море.
Тот, кто слышал напев первозданной волны, Вечно полон мечтаний безбрежных. Мы — с глубокого дна, и у той глубины Много дев, много раковин нежных».
Было поздно в наших думах. Пела полночь с дальних башен. Темный сон домов угрюмых Был таинственен и страшен.
Было тягостно-обидно. Даль небес была беззвездна. Было слишком очевидно, Что любить, любить нам — поздно.
Мы не поняли начала Наших снов и песнопений. И созвучье отзвучало Без блаженных исступлений. И на улицах угрюмых Было скучно и морозно. Било полночь в наших думах Было поздно, поздно, поздно. ***** **** *** ** *
Лунный свет
«Лунный свет» написан в 1894 году и был опубликован в первом значительном сборнике избранных произведений Бальмонта «Под северным небом», который издали в том же году в Санкт-Петербурге. Фактически это было уже не первое издание стихов поэта, но первая книга, которая понравилась читателям и получила положительные отзывы. Настроение этого сборника в целом довольно печальное, в нем наблюдаются черты декаданса, поэзии упадка, опустошения и побега от реальности в таинственные волшебные мистические миры. Молодой поэт сконцентрирован на исследовании тайн собственной души, погружается в иллюзии, в мечтания о выходе на тонкие планы бытия.
Развитие темы в композиции сонета
Стих о лунном свете также посвящен наблюдению за полётом чувственных ощущений и следующих за ним размышлений. В первом катрене, как это и предполагается делать в сонете, поэт дает завязку темы, а именно показывает восход луны с наступлением ночи.
Но описание пейзажа полностью игнорируется: нет ни малейшего намека, который бы позволял читателю понять, где именно находится герой и что его окружает; можно лишь предполагать, что он дома и луна светит в окно. Интересно сравнить это начало с первыми строками стихотворения «Лунный свет» Якова Полонского, написанного на полвека раньше: «На скамье, в тени прозрачной тихо шепчущих листов, слышу — ночь идёт, и — слышу перекличку петухов».
В них обозначена та же тема, но всего несколько деталей — скамейка, листва, крики петухов — позволяют представить себе вполне конкретный сельский уголок, где встречает вечер этот поэт.
Анализ стихотворения Бальмонта показывает, что оно написано от первого лица и уже с третьей строки автор переходит к исследованию своих смутных настроений. Лунный свет выступает здесь некой отвлеченной субстанцией, с которой взаимодействует впечатлительная душа поэта, получая как бы импульс космической энергии любви для полёта в пространстве ночного неба. Далее развитие темы идет по схеме:
- Второй катрен продолжает размышления о возвышении мечты над миром и заманчивой притягательности игры человеческого воображения. В этой части произведения звучат и тревожные нотки — герой словно где-то в глубине души осознает опасность такой экзальтации и сравнивает себя с «духом больным». Этот конфликт заставляет плакать, пусть даже «сладко».
- В первом из терцетов грустный мотив отступает, и разум поэта испытывает только чистый восторг от выхода души на тонкий уровень от общения с молчанием Вселенной. Во сне ли это происходит или наяву, не ясно. Скорее всего, где-то на грани, когда человек засыпает, погружаясь в сновидения, и в эту минуту осознает безграничность своего подсознания.
- В заключительном трехстишии сонета описано уже состояние сна, необыкновенной легкости, покоя, отрешенности от всех своих забот и от проблем близких людей.
Особенности поэтического языка
Литературному стилю Константина Бальмонта присуще богатое разнообразие выразительных средств, мастерски создающих изящный музыкальный стих. Виртуозность владения поэтическим словом признавал за ним любой, даже тот, кто не был поклонником его творчества. В раннем стихотворении «Лунный свет» можно выделить некоторые приемы создания образности:
- эпитеты — блистательный, нежный, безмятежный — красочные определения, украшающие стихотворение;
- сравнения — «как эльф» и «как будто дух больной»;
- интересные метафоры — выражения в переносном смысле и в большом количестве. Например, «мчусь в мечтах», «сетка из лучей», «дышу — Луной», «я — облачко»;
- подбор слов, задающий определенный ри; эта цепочка однородных членов предложения словно рисует линию движения вверх, на взлет, на отрыв от земли.
Таким образом, краткий анализ стихотворения Бальмонта «Лунный свет» демонстрирует несомненный поэтический дар молодого поэта, которому предстояло занять свое почетное место в истории русской литературы. И хотя этому образцу типичной поэзии символизма, возможно, недостает живой искренности и реалистичности, присущих лучшим традициям русской поэзии, стремление к философскому осмыслению жизни души и подсознания человека вызывает у читателя некоторое сопереживание и подталкивает его к собственным размышлениям о вечных ценностях.
До последнего дня (Бальмонт)
Быть может, когда ты уйдёшь от меня, Ты будешь ко мне холодней. Но целую жизнь, до последнего дня, О, друг мой, ты будешь моей.
5 Я знаю, что новые страсти придут, С другим ты забудешься вновь. Но в памяти прежние образы ждут, И старая тлеет любовь.
И будет мучительно сладостный миг: — 10 В лучах отлетевшего дня, С другим заглянувши в бессмертный родник, Ты вздрогнешь — и вспомнишь меня.
- ↑ Бальмонт К. Д. Избранное. Стихотворения. Переводы. Статьи М. «Художественная литература», 1980 Дополнение 1 по: Бальмонт К. Солнечная пряжа. Изборник Библиотека поэта. Малая серия СПб, 2003 Дополнение 2 по: Бальмонт К. Д. Собрание сочинений в двух томах. Т. 1 М. «Терра», 1994. В интернете: Библиотека Мошкова