Анализ стихотворения блока моей матери

Анализ стихотворения Блока “Моей матери

Александр Блок очень трепетно относился к своей матери Александре Андреевне, считая, что именно она привила ему любовь к литературе и научила ценить жизнь во всех ее проявлениях. Поэтому неудивительно, что он периодически посвящал ей стихи, в которых советовался с близким человеком или же делился своими душевными переживаниями. В ноябре 1899 года Блок, разочарованный в любви, пишет в родовое имение Шахматово письмо, в которое вкладывает стихотворение “Моей матери” , наполненное грустью и печалью утраты. Поэт не может смириться с мыслью

о том, что Любовь Менделеева, впоследствии все же ставшая женой Блока, так бесцеремонно и грубо отвергла его ухаживания, заявив, что им никогда не быть вместе. Мать поэта знает об этом неудавшемся романе и искренне сочувствует сыну. Однако Блоку не нужды слова утешения, он просит, чтобы мать научила его бороться с душевной болью, которую сама испытывала неоднократно.

“Как уследишь ты, чем душа больна, и, милый друг, чем уврачуешь раны?”, – обращается Блок с вопросом к матери, которая также прошла через боль разрыва взаимоотношений с близким человеком, отцом поэта, а позже рассталась и с его отчимом. Свои

душевные раны этой женщине удалось залечить, хотя Блок и подозревает, что они время от времени все равно дают о себе знать. Особенно вот в такие холодные и ненастные вечера, когда “спустилась мгла, туманами чревата”. Несмотря на то, что с момента неудачного объяснения с возлюбленной прошло больше года, сердце Блока каждый раз наполняется горечью, когда он вспоминает свою неудачу. Однако он не может понять, отчего же ему так плохо и грустно, и почему мир устроен так, что все влюбленные непременно должны страдать. “Ни ты, ни я сквозь зимние туманы не можем зреть, зачем тоска сильна”, – констатирует поэт, обращаясь к матери.

Единственное объяснение, которое приемлет автор в такой ситуации, связано с тем, что своей душевной болью он расплачивается за чужие грехи. Однако он не вправе обвинять в них свою мать, которая предпочла расстаться с отцом поэт, несмотря на церковное освещение брака. Блок так никогда и не узнал, почему именно это произошло, потому что свою сердечную тайну его мать унесла в могилу. Но свои неудачи на личном фронте поэт связывал с тем, что когда-то его родители преступили запретную черту, не сумев сохранить любовь, которой теперь лишен их сын, вынужденный нести свой крест до конца жизни.

Темы и проблемы

Настроение, которое дарит нам «Письмо к матери», дарит ощущение ностальгии и светлой грусти.

Тема семьи и взаимоотношения отцов и детей – основная тема в произведении. Она важна для понимания стихотворения. Безграничная материнская любовь заставляет старушку каждый день идти ожидать приезда дорогого человека. Здесь же невозможно обойти тему Родины – одно воспоминание о ней поддерживает человека всю жизнь. Все данные темы в совокупности открывают внутренний мир героя как нельзя точнее. Мать переживает за сына, а сын – за мать. Дом выступает как приют для души, успокоение, спасение от волнений и тревог

Здесь, в этом тихом уголке, ждет самая сильная и преданная любовь, которую ничем нельзя заменить.

Проблема отцов и детей: как бы герой ни просил мать не ходить на дорогу, она будет ходить, потому что в этом ее успокоение.

Проблема взросления тоже занимает важное место: герой обращается к матери с просьбой не учить его больше молиться. Хочется добавить: сын вырос, поздно учить его

Кроме того, лирический герой уже говорит о преждевременно приобретенном жизненном опыте («Слишком раннюю утрату и усталость» герой уже испытал на веку). Он ощущает себя старше своих лет.

Проблема памяти – герой С. Есенина не забывает о родителях и доме. Он стремится вырваться из шумной городской жизни в тихую сельскую.

Новая Америка

Праздник радостный, праздник великий,
Да звезда из-за туч не видна…
Ты стоишь под метелицей дикой,
Роковая, родная страна.

За снегами, лесами, степями
Твоего мне не видно лица.
Только ль страшный простор пред очами,
Непонятная ширь без конца?

Утопая в глубоком сугробе,
Я на утлые санки сажусь.
Не в богатом покоишься гробе
Ты, убогая финская Русь!

Там прикинешься ты богомольной,
Там старушкой прикинешься ты,
Глас молитвенный, звон колокольный,
За крестами – кресты, да кресты…

Только ладан твой синий и росный
Просквозит мне порою иным…
Нет, не старческий лик и не постный
Под московским платочком цветным!

Сквозь земные поклоны, да свечи,
Ектеньи, ектеньи, ектеньи –
Шепотливые, тихие речи,
Запылавшие щеки твои…

Дальше, дальше… И ветер рванулся,
Черноземным летя пустырем…
Куст дорожный по ветру метнулся,
Словно дьякон взмахнул орарем…

А уж там, за рекой полноводной,
Где пригнулись к земле ковыли,
Тянет гарью горючей, свободной,
Слышны гуды в далекой дали…

Иль опять это – стан половецкий
И татарская буйная крепь?
Не пожаром ли фески турецкой
Забуянила дикая степь?

Нет, не видно там княжьего стяга,
Не шеломами черпают Дон,
И прекрасная внучка варяга
Не клянет половецкий полон…

Нет, не вьются там по ветру чубы,
Не пестреют в степях бунчуки…
Там чернеют фабричные трубы,
Там заводские стонут гудки.

Путь степной – без конца, без исхода,
Степь, да ветер, да ветер, – и вдруг
Многоярусный корпус завода,
Города из рабочих лачуг…

На пустынном просторе, на диком
Ты все та, что была, и не та,
Новым ты обернулась мне ликом,
И другая волнует мечта…

Черный уголь – подземный мессия,
Черный уголь – здесь царь и жених,
Но не страшен, невеста, Россия,
Голос каменных песен твоих!

Уголь стонет, и соль забелелась,
И железная воет руда…
То над степью пустой загорелась
Мне Америки новой звезда!

12 декабря 1913

Россия

Опять, как в годы золотые,
Три стертых треплются шлеи,
И вязнут спицы росписные
В расхлябанные колеи…

Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые, –
Как слезы первые любви!

Тебя жалеть я не умею,
И крест свой бережно несу…
Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет, –
Не пропадешь, не сгинешь ты,
И лишь забота затуманит
Твои прекрасные черты…

Ну, что ж? Одной заботой боле –
Одной слезой река шумней,
А ты все та же – лес, да поле,
Да плат узорный до бровей…

И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснет в дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка,
Когда звенит тоской острожной
Глухая песня ямщика!..

18 октября 1908

Вот он, ветер,
Звенящий тоскою острожной,
Над бескрайною топью
Огонь невозможный,
Распростершийся призрак
Ветлы придорожной…

Вот – что ты мне сулила:
Могила.

4 ноября 1908

Александр Блок — Друг, посмотри, как в равнине небесной ( Моей матери )

Moyey materi

Drug, posmotri, kak v ravnine nebesnoyDymnye tuchki plyvut pod lunoy,Vidish, prorezal efir bestelesnySvet yee bledny, bezdushny, pustoy?

Polno smotret v eto zvezdnoye more,Polno stremitsya k kholodnoy lune!Malo li schastya v zhiteyskom prostore?Malo li zharu v serdechnom ogne?

Mesyats kholodny tebe ne otvetitZvezd otdalennykh dostignut net sil. Kholod mogilny vezde tebya vstretitV dalney strane bezotradnykh svetil.

Vjtq vfnthb

Lheu, gjcvjnhb, rfr d hfdybyt yt,tcyjqLsvyst nexrb gksden gjl keyjq,Dblbim, ghjhtpfk abh ,tcntktcysqCdtn tt ,ktlysq. tpleiysq, gecnjq?

Gjkyj cvjnhtnm d nj pdtplyjt vjht,Gjkyj cnhtvbnmcz r [jkjlyjq keyt!Vfkj kb cxfcnmz d ;bntqcrjv ghjcnjht?Vfkj kb ;fhe d cthltxyjv juyt?

Vtczw [jkjlysq nt,t yt jndtnbnPdtpl jnlfktyys[ ljcnbuyenm ytn cbk///[jkjl vjubkmysq dtplt nt,z dcnhtnbnD lfkmytq cnhfyt ,tpjnhflys[ cdtnbk///

Анализ стихотворения Блока «Моей матери»

Александр Блок очень трепетно относился к своей матери Александре Андреевне, считая, что именно она привила ему любовь к литературе и научила ценить жизнь во всех ее проявлениях. Поэтому неудивительно, что он периодически посвящал ей стихи, в которых советовался с близким человеком или же делился своими душевными переживаниями. В ноябре 1899 года Блок, разочарованный в любви, пишет в родовое имение Шахматово письмо, в которое вкладывает стихотворение «Моей матери», наполненное грустью и печалью утраты. Поэт не может смириться с мыслью о том, что Любовь Менделеева, впоследствии все же ставшая женой Блока, так бесцеремонно и грубо отвергла его ухаживания, заявив, что им никогда не быть вместе. Мать поэта знает об этом неудавшемся романе и искренне сочувствует сыну. Однако Блоку не нужды слова утешения, он просит, чтобы мать научила его бороться с душевной болью, которую сама испытывала неоднократно.

«Как уследишь ты, чем душа больна, и, милый друг, чем уврачуешь раны?», – обращается Блок с вопросом к матери, которая также прошла через боль разрыва взаимоотношений с близким человеком, отцом поэта, а позже рассталась и с его отчимом. Свои душевные раны этой женщине удалось залечить, хотя Блок и подозревает, что они время от времени все равно дают о себе знать. Особенно вот в такие холодные и ненастные вечера, когда «спустилась мгла, туманами чревата». Несмотря на то, что с момента неудачного объяснения с возлюбленной прошло больше года, сердце Блока каждый раз наполняется горечью, когда он вспоминает свою неудачу. Однако он не может понять, отчего же ему так плохо и грустно, и почему мир устроен так, что все влюбленные непременно должны страдать. «Ни ты, ни я сквозь зимние туманы не можем зреть, зачем тоска сильна», – констатирует поэт, обращаясь к матери.

Единственное объяснение, которое приемлет автор в такой ситуации, связано с тем, что своей душевной болью он расплачивается за чужие грехи. Однако он не вправе обвинять в них свою мать, которая предпочла расстаться с отцом поэт, несмотря на церковное освещение брака. Блок так никогда и не узнал, почему именно это произошло, потому что свою сердечную тайну его мать унесла в могилу. Но свои неудачи на личном фронте поэт связывал с тем, что когда-то его родители преступили запретную черту, не сумев сохранить любовь, которой теперь лишен их сын, вынужденный нести свой крест до конца жизни.

Рубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑ Короткие стихи ✑ Стихи длиной 12 строк ✑

Посещение

Г о л о с

То не ели, не тонкие ели
На закате подъемлют кресты,
То в дали снеговой заалели
Мои нежные, милый, персты.
Унесенная белой метелью
В глубину, в бездыханность мою, –
Вот я вновь над твоею постелью
Наклонилась, дышу, узнаю…
Я сквозь ночи, сквозь долгие ночи,
Я сквозь темные ночи – в венце.
Вот они – еще синие очи
На моем постаревшем лице!
В твоем голосе – возгласы моря,
На лице твоем – жала огня,
Но читаю в испуганном взоре,
Что ты помнишь и любишь меня.

В т о р о й  г о л о с

Старый дом мой пронизан метелью,
И остыл одинокий очаг.
Я привык, чтоб над этой постелью
Наклонился лишь пристальный враг.
И душа для видений ослепла,
Если вспомню, – лишь ветр налетит,
Лишь рубин раскаленный из пепла
Мой обугленный лик опалит!
Я не смею взглянуть в твои очи,
Все, что было, – далеко оно.
Долгих лет нескончаемой ночи
Страшной памятью сердце полно.

Сентябрь 1910С. Шахматово

Мишель Филгейт: О чем мы молчим с моей матерью. 16 очень личных историй, которые знакомы многим

О книге Проговаривание всего, что мы не могли сказать так долго, — один из способов исцелить наши отношения с другими и, самое главное, с самими собой.

На страницах книги шестнадцать талантливых писателей делятся переживаниями и мыслями, которые они так и не решились обсудить со своими матерями, и какое значение это имело для них в итоге.

В то время как некоторые из авторов этой книги не общаются со своими матерями, другие, наоборот, очень близки. Лесли Джеймисон пишет о попытке выяснить, кем была ее, казалось бы, идеальная мать, прежде чем стать мамой. В веселом рассказе Кэти Ханауэр, наконец, получает шанс поговорить со своей матерью, которую постоянно прерывает ее властный (но милый) отец. Андре Асиман пишет о том, как меняется взгляд на мир, если мама глухая. А Джулианна Багготт рассказывает о маме, которая делится с ней абсолютно всем.

Филгейт пишет: «Мама — это наш первый дом, и поэтому мы всегда пытаемся вернуться». Тема, которая слишком долго была окружена молчанием, наконец обрела голоса.

Для кого эта книга Для всех, кто интересуется психологией человеческих взаимоотношений, особенно между матерями и детьми. Для тех, кому важен опыт творческих людей, преодолевших детские травмы и сумевших стать успешными.

От автора Предполагалось, я напишу очерк о том, чего я не могу высказать матери, чего я никогда ей не говорила. Когда меня об этом попросили, я поначалу испытала волнующее побуждение вынести наружу все то, чем она меня так возмущает и выводит из себя. Однако в том, что я о ней думала, уже не было ни чего-то нового, ни праведного гнева, ни давно сидевшей внутри обиды. Я и так уже высказала ей едва ли не все, что думала. Я и так успела ее обидеть, а она, в свою очередь, обидела меня. Ничто из этого не было для нас тайной.

На следующий день я вела занятия по гендерологии перед девятью девушками-подростками, которые сидели за расставленными вокруг меня кружком столами и очень старались говорить правильные вещи. Мы со студентками обсуждали матерей. Говорили о том немыслимо трудном положении, в котором наши матери находятся. О том, как они являются для нас моделями поведения. О том, что им тоже необходимо и желательно иметь личное пространство. Студентки этого не заметили, но меня вдруг пробрал плач. Я придержала выступившие слезы, а когда закончилось занятие, отправилась в туалет и просидела там в кабинке, пока не перестала плакать. В последнее время мы вообще не разговаривали с матерью. Да и вообще не часто с ней общались. Мне даже трудно было припомнить, что я чувствовала, когда мы разговаривали в последний раз. Выплакавшись тогда в туалете, я еще несколько часов думала, что непременно наберу ее номер, что обязательно скажу ей, как люблю ее…

Чего я никак не могу сказать своей матери — так это все то, что я собиралась ей произнести в тот несостоявшийся телефонный разговор, да и во все прочие разы, когда я брала в руки сотовый, «пролистывала» до ее имени, глядела на него… и снова выключала экран. Возможно, мы все в такой момент чувствуем перед собой огромную зияющую пропасть — когда наша мать совершенно не соотносится с тем, что, на наш взгляд, должно подразумевать понятие матери и со всем тем, что это, по идее, должно бы нам давать.

Чего я никак не могу ей сказать — так это все то, что обязательно бы ей сказала, если б научилась не огорчаться и не злиться из-за этого несоответствия.

Об авторе Мишель Филгейт — писатель и редактор, ее работы были опубликованы во многих периодических изданиях, включая The Washington Post, The Los Angeles Times, The Boston Globe, The People и многие другие. Она преподает творческую публицистику в «Мастерской писателей Сакетт-стрит» и работает над созданной ею серией литературных бесед о женщинах-писателях «Красные чернила». В 2016 году журнал Brooklyn Magazine назвал ее одной из «100 самых влиятельных людей в бруклинской культуре». Мишель — бывший член правления «Национального кружка книжных критиков». Эта книга — ее первый сборник.

Среди авторов сборника:

Кристина Гептинг ( «Плюс жизнь», «Сестренка»)

Андре Асиман («Зови меня своим именем»)

Дилан Лэндис (лауреат премии О. Генри 2014)

Бернис МакФадден (Long list 2020 Women’s Prize in Fiction) Скрыть

Анализ стихотворения Блока «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?…»

Образ Родины, предстающей в поэтике Блока в женском облике, отличается сложной структурой. Он вызывает у лирического героя неоднозначные эмоции, в которых любовь и восхищение сочетаются с тоской и апокалиптическими предчувствиями.

В известном стихотворении 1910 г. звучат взволнованные интонации: поэтический текст изобилует риторическими вопросами и многоточиями, передающими попытки лирического субъекта осмыслить мучительные догадки.

Тема раздумий задается первой строкой произведения. «Вольное сердце» героя смущает «тьма», темное начало в национальном характере. Именно эта причина порождает размышления о возможной разлуке со страной отцов. Однако герой осознает, что существование вдали от родной земли не будет счастливым: понятия «Русь» и «жизнь» для него тождественны.

Первый катрен задает и особенности формы: стихотворение представляет собой эмоциональное, насыщенное фольклорными приметами обращение к персонифицированному образу России. Каким предстает необычный лирический адресат? Герой ставит под сомнение истинность его христианских корней, обращаясь к атрибутам древнего языческого периода. Последний характеризуют два этнонима, от которых поэт образовывает глаголы, — блестящий стилистический прием, моментально освежающий внутреннюю форму современных лексем и возрождающий к жизни полустертые книжные понятия.

Упоминания о далеких походах и сражениях, при помощи которых прирастала территория государства, опираются на исторические аллюзии. Фигура Ермака, о которой заявлено в зачине, являет собой лишь часть мозаики прошлого. Исторические перспективы гораздо шире: образы степи, соколов и лебедей отсылают читателя к «Слову о полку Игореве», посвященному походу русских князей на половцев. Ретроспектива призвана очертить наступательную, завоевательскую сущность адресата стихотворения.

Портретная характеристика основного образа лишена гармоничности: дикое напряженное «онемелое» лицо, узкие гневные очи, которые «мечут огни». Детали условной внешности подчеркивают характер героини — необузданный, агрессивный, варварский.

В финальном катрене позиция лирического субъекта меняется: он выступает в качестве наблюдателя, который замечает ежевечернее «красное зарево». Свечение окружает не город или селение, а место стоянки — это наиболее подходящая категория, точно характеризующая кочевую жизнь Руси-завоевательницы. Тревожные отсветы и манят, и страшат героя.

Александр Блок трепетно относится к Родина и не раз возвращается к ней в своих стихах. Одно из таких стихотворений – это «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться», в котором поэт представляет на суд читателей Россию в образе девушки.

Стихи наполнены волнующими интонациями и сравнениями, что помогает автору более точно передать чувства к Руси. Уже в начале поэт приводит вечные атрибуты Руси – царя, Сибири и тюрьмы. В образе царя анализ стихотворения показывает угнетение русского народа, Сибирь олицетворяется бескрайними просторами Отчизны, а тюрьма – это вечный спутник отечества, недаром только в России есть поговорка «От тюрьмы и от сумы не зарекайся».

Образ города

Можно без преувеличения сказать, что прекрасный город над Невой создали не только Петр Первый и его сподвижники, не только замечательные архитекторы и оставшиеся безымянными строители-рабочие, но и Пушкин, Гоголь, Достоевский, Некрасов, Александр Блок.

Вряд ли светилась бы так ярко Адмиралтейская игла, если бы ее не озарил блеском своих стихов Пушкин. А какое величие и какую энергию придали пушкинские строфы вдохновенному, полному движения памятнику на Сенатской площади!

Набережные и улицы, по которым ночью скакал Медный всадник и гнался за богатыми санями призрак бедного чиновника Башмачкина, Невский проспект, навсегда неразлучный с «Петербургскими повестями» Гоголя, стали в равной степени достоянием нашей истории и нашей поэзии.

И совсем другой город — иного времени — встает перед нами в стихах Некрасова.

Огни зажигались вечерние,
Выл ветер и дождик мочил,
Когда из Полтавской губернии
Я в город столичный входил.

Это — тот Питер, где толкутся перед тяжелой дубовой дверью парадного подъезда ходоки, пришедшие из деревни за правдой, где на Сенной площади бьют кнутом крестьянку молодую; это — город промышленных хищников, акционеров и биржевых маклеров, типографских наборщиков, извозчиков, рассыльных, город балетных феерий и военных парадов… Не тех блистательных и стройных парадов, которые пленяют нас в стихах Пушкина:

Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою.

У Некрасова не сияют медные шапки, «кивера не блестят». Парад происходит у него при самой ненастной, промозглой питерской погоде:

На солдатах едва ли что сухо,
С лиц бегут дождевые струи,
Артиллерия тяжко и глухо
Подвигает орудья свои.

Да и Пушкин, создавая образ северной столицы, видел не только ее блеск и стройность.

Он писал:

Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит…

Эта двойственность образа проходит через всю дореволюционную поэзию.

В памяти старших поколений еще живет Петербург — Петроград Александра Блока:

Вновь оснеженные колонны,
Елагин мост и два огня.
И голос женщины влюбленной.
И хруст песка и храп коня…

А рядом с этим поэтическим Петербургом возникает суровый образ военного Петрограда четырнадцатого года, уже овеянный предчувствием надвигающейся бури.

Петроградское небо мутилось дождем,
      На войну уходил эшелон.
Без конца — взвод за взводом и штык за штыком
      Наполнял за вагоном вагон.

От этих стихов идет уже прямая тропа к завьюженным переулкам «Двенадцати», к тем настороженным, опустелым улицам, по которым шагает в поисках притаившегося врага патруль:

Революцьонный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!

Со всей силой, на какую способен подлинный поэт революции, запечатлел в своих четких, резких, как пулеметная очередь, строчках живую хронику Петрограда семнадцатого года Владимир Маяковский:

И снова
      
     
ветер,
     
     
     
     
свежий, крепкий,
валы
        
революции
            
            
  
поднял в пене.
Литейный
            
     
залили
       
      
блузы и кепки.
«Ленин с нами!
      
Да здравствует Ленин!»

В краткой и беглой статье невозможно, конечно, охватить все то, что внесла в наше представление о Питере — Ленинграде современная поэзия. Ленинграду-строителю и Ленинграду-воину посвящали стихи все наши лучшие советские поэты, свидетели и участники его титанического мирного труда, его беспримерного боевого подвига.

Этот строгий и величавый город, дышащий морем, город труда, искусства, науки, навсегда останется славой нашей страны и неиссякающим источником вдохновения для поэтов.

Примечания

Образ города. — Впервые в «Литературной газете», 1957, № 75, 22 июня.

Заметка написана в связи с 250-летием со дня основания Ленинграда.

1. Из стихотворения Н.А. Некрасова «Секрет (Опыт современной баллады)».

2. Из поэмы А.С. Пушкина «Медный всадник».

3. Из цикла Н.А. Некрасова «О погоде» («До сумерек»).

4. Стихотворение А.С. Пушкина «Город пышный, город бедный…».

5. Из стихотворения А.А. Блока «На островах».

6. Из стихотворения А.А. Блока «Петроградское небо мутилось дождем…».

7. Из поэмы А.А. Блока «Двенадцать».

8. Из поэмы В.В. Маяковского «Владимир Ильич Ленин».

Печатается по тексту газетной публикации.

Грешить бесстыдно, непробудно

Грешить бесстыдно, непробудно,
Счет потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в Божий храм.

Три раза преклониться долу,
Семь – осенить себя крестом,
Тайком к заплеванному полу
Горячим прикоснуться лбом.

Кладя в тарелку грошик медный,
Три, да еще семь раз подряд
Поцеловать столетний, бедный
И зацелованный оклад.

А, воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от двери,
Икнув, ногою отпихнуть.

И под лампадой у иконы
Пить чай, отщелкивая счет,
Потом переслюнить купоны,
Пузатый отворив комод,

И на перины пуховые
В тяжелом завалиться сне… –
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.

26 августа 1914

Последнее напутствие

Боль проходит понемногу,
Не навек она дана.
Есть конец мятежным стонам.
Злую муку и тревогу
Побеждает тишина.

Ты смежил больные вежды,
Ты не ждешь – она вошла.
Вот она – с хрустальным звоном
Преисполнила надежды,
Светлым кругом обвела.

Слышишь ты сквозь боль мучений,
Точно друг твой, старый друг,
Тронул сердце нежной скрипкой?
Точно легких сновидений
Быстрый рой домчался вдруг?

Это – легкий образ рая,
Это – милая твоя.
Ляг на смертный одр с улыбкой,
Тихо грезить, замыкая
Круг постылый бытия.

Протянуться без желаний,
Улыбнуться навсегда.
Чтоб в последний раз проплыли
Мимо, сонно, как в тумане,
Люди, зданья, города…

Чтобы звуки, чуть тревожа
Легкой музыкой земли,
Прозвучали, потомили
Над последним миром ложа
И в иное увлекли…

Лесть, коварство, слава, злато –
Мимо, мимо, навсегда…
Человеческая тупость –
Все, что мучило когда-то,
Забавляло иногда…

И опять – коварство, слава,
Злато, лесть, всему венец –
Человеческая глупость,
Безысходна, величава,
Бесконечна… Что ж, конец?

Нет… еще леса, поляны,
И проселки, и шоссе,
Наша русская дорога,
Наши русские туманы,
Наши шелесты в овсе…

А когда пройдет все мимо,
Чем тревожила земля,
Та, кого любил ты много,
Поведет рукой любимой
В Елисейские поля.

14 мая 1914

«Моей матери» А.Блок

«Моей матери» Александр Блок

Друг, посмотри, как в равнине небесной Дымные тучки плывут под луной, Видишь, прорезал эфир бестелесный Свет ее бледный, бездушный, пустой?

Полно смотреть в это звездное море, Полно стремиться к холодной луне! Мало ли счастья в житейском просторе? Мало ли жару в сердечном огне?

Месяц холодный тебе не ответит, Звезд отдаленных достигнуть нет сил… Холод могильный везде тебя встретит В дальней стране безотрадных светил…

Анализ стихотворения Блока «Моей матери»

Александр Блок очень трепетно относился к своей матери Александре Андреевне, считая, что именно она привила ему любовь к литературе и научила ценить жизнь во всех ее проявлениях. Поэтому неудивительно, что он периодически посвящал ей стихи, в которых советовался с близким человеком или же делился своими душевными переживаниями. В ноябре 1899 года Блок, разочарованный в любви, пишет в родовое имение Шахматово письмо, в которое вкладывает стихотворение «Моей матери», наполненное грустью и печалью утраты. Поэт не может смириться с мыслью о том, что Любовь Менделеева, впоследствии все же ставшая женой Блока, так бесцеремонно и грубо отвергла его ухаживания, заявив, что им никогда не быть вместе. Мать поэта знает об этом неудавшемся романе и искренне сочувствует сыну. Однако Блоку не нужды слова утешения, он просит, чтобы мать научила его бороться с душевной болью, которую сама испытывала неоднократно.

«Как уследишь ты, чем душа больна, и, милый друг, чем уврачуешь раны?», — обращается Блок с вопросом к матери, которая также прошла через боль разрыва взаимоотношений с близким человеком, отцом поэта, а позже рассталась и с его отчимом. Свои душевные раны этой женщине удалось залечить, хотя Блок и подозревает, что они время от времени все равно дают о себе знать. Особенно вот в такие холодные и ненастные вечера, когда «спустилась мгла, туманами чревата». Несмотря на то, что с момента неудачного объяснения с возлюбленной прошло больше года, сердце Блока каждый раз наполняется горечью, когда он вспоминает свою неудачу. Однако он не может понять, отчего же ему так плохо и грустно, и почему мир устроен так, что все влюбленные непременно должны страдать. «Ни ты, ни я сквозь зимние туманы не можем зреть, зачем тоска сильна», — констатирует поэт, обращаясь к матери.

Единственное объяснение, которое приемлет автор в такой ситуации, связано с тем, что своей душевной болью он расплачивается за чужие грехи. Однако он не вправе обвинять в них свою мать, которая предпочла расстаться с отцом поэт, несмотря на церковное освещение брака. Блок так никогда и не узнал, почему именно это произошло, потому что свою сердечную тайну его мать унесла в могилу. Но свои неудачи на личном фронте поэт связывал с тем, что когда-то его родители преступили запретную черту, не сумев сохранить любовь, которой теперь лишен их сын, вынужденный нести свой крест до конца жизни.

История создания

Лишь за год с небольшим до смерти С. А. Есенин написал «Письмо матери» в село Константиново, где мать поэта и ждала сына. Окончив школу в родных местах, ее мальчик уехал в Москву, там начал работать и учиться. Однако, несмотря на достойную столичную жизнь, он так и не смог полностью преодолеть тягу к Родине и семье. Тогда, будучи маститым виртуозом поэтического искусства, Есенин был очень занят: разъезжал по командировкам, готовил публикации для газет, посещал мероприятия. Но и в суете признания он чувствовал надломленность и усталость. Единственным человеком, которому он мог откровенно поведать об этом, была мать, которая ассоциировалась у него с малой Родиной, куда он, блудный сын, так хотел вернуться.

Стихотворение «Письмо матери» — своеобразная исповедь поэта, сына, покинувшего родное село и мать. Его физическая оторванность от прежней жизни вовсе не означает духовную разобщенность, наоборот, расстояние заставляет еще больше ценить рязанские земли, сильно тосковать по ним.

Анализ стихотворения “Письмо к матери” Есенина

Письмо к матери (1924)

Стихотворение «Письмо к матери» посвящено не только и не столько конкретному человеку, сколько собирательному образу матери или даже матери- Родине. Сергей Есенин создал культ родного дома как единственного надёжного пристанища в этом страш­ном мире и культ матери как единственно родной и преданной души. Для любого человека мать — это и есть родина, начало всех начал.

В этом стихотворении поэт обращается к известной библейской теме — возвращению блудного сына. Но, в отличие от библейского сюжета, у Есенина речь идёт о возвращении сына не к отцу, а к матери, и к тому же возвращение — это всего лишь мечта, которая вряд ли сбудется:

Я вернусь, когда раскинет ветви По-весеннему наш белый сад…

Образ сада — символ детства и юности, куда воз­врата быть не может.

Сын разочарован в жизни, он потерял веру, ис­пытал «слишком раннюю утрату и усталость». Все мечты обманули, кроме единственной: «Чтоб ско­рее от тоски мятеяснои / Воротиться в низенькии наш дом».

У лирического героя стихотворения осталась по­следняя надежда, последняя опора в жизни:

Ты одна мне помощь и отрада,

Ты одна мне несказанный свет.

Автор включает в текст риторические вопросы («Ты жива ещё, моя старушка?»), пожелания («Пусть струится над твоей избушкой / Тот вечерний не­сказанный свет»), обращения («Ничего, родная! Успокойся.»).

Намеренно введены в стихотворение просторечные слова: старушка, избушка, шибко. Эта лексика по­могает читателю проникнуться атмосферой русской деревни, домашнего уюта, самобытности.

Эпитеты (вечерний несказанный свет; низенький наш дом), передают сыновнюю любовь и нежность к родному дому. В эпитетах словосочетания «в старо­модном ветхом шушуне» звучит душевная боль лирического героя, оттого что состарилась без него мать, и чувство вины перед нею.

Автор использует анафоры (не буди; не волнуй; не сбылось; не учи; не надо; не грусти; не ходи). Этот приём, прежде всего, передаёт печаль души лириче­ского героя, его разочарование, тоску по матери.

Стихотворение имеет кольцевую композицию: мы видим практически полное повторение фразы в на­чале и в конце («Что ты часто ходишь на дорогу / В старомодном ветхом шушуне» — «Не ходи так часто на дорогу / В старомодном ветхом шушуне»).

Сознание своей вины перед матерью, надежда на её прощение знакомы очень многим людям, поэтому так трогают эти стихи.

Самые сокровенные чувства поэт выражает в про­стых, всем понятных словах.

Главные герои произведения

Основные герои романа:

• Власова Пелагея Ниловна — главная героиня романа, этот образ в романе символизирует Россию. Изменения в характере Пелагеи Ниловны отражают изменения народного сознания.
• Власов Павел Михайлович (Павел) — сын главной героини, работал на фабрике в слободке, увлекся революционными идеями, вскоре стал профессиональным революционером.
• Андрей Онисимович Находка (Андрей — «хохол») — революционер-подпольщик, приемный сын Ниловны и друг Павла Власова. Его образ — это образ гуманного революционного начала.

Готовые работы на аналогичную тему

• Курсовая работа Горький М. «Мать», краткий анализ 430 руб.
• Реферат Горький М. «Мать», краткий анализ 220 руб.
• Контрольная работа Горький М. «Мать», краткий анализ 250 руб.

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимость

На железной дороге

Марии Павловне Ивановой

Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих –
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…

Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.

Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом…

Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною…
Скользнул – и поезд в даль умчало.

Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…

Да что – давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…

Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей – довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена – все больно.

14 июня 1910

Вывод

В строках Александра Блока чувствуется неиссякаемая любовь к Родине, но поэт не только любит Русь, но пытается внести свой вклад в её процветание. Приносить пользу Отчизне можно не только делая научные открытия и открывая новые земли, но и передавая в массы своё видение проблем и путей выхода из лабиринта Минотавра в красивой стихотворной форме.

Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться…Вольному сердцу на что твоя тьма?

Знала ли что Или в бога ты верила?Что там услышишь из песен твоих?Чудь начудила, да Меря намерилаГатей, дорог да столбов верстовых…